Торквемада и испанская инквизиция

Если в чьем-либо имени содержалось предзнаменование судьбы человека, то это было имя Торквемады. В такой сверхъестественной степени оно указывает на механизм из огня и пытки, которым ему предопределено было руководить, что кажется придуманным нарочно – чем-то вроде зловещего прозвища, составленного из латинского «torque» и испанского «quemada», полностью подходящее человеку, которому выпало занимать пост Великого инквизитора.

Оно происходит от названия северного города Торквемада («Turre Cremata» на латыни, то есть «Сожженная земля»), откуда берет начало этот знаменитый род, получивший историческую известность после возведения в рыцари Лопе Альфонса де Торквемады королем Альфонсом XI. Впоследствии некоторые его представители достигли выдающегося положения, занимали более-менее значительные посты. Но самым известным обладателем этого имени был теолог-доминиканец Хуан де Торквемада (правнук Лопе Альфонса), возвысившийся до пурпурной мантии кардинала Сан-Систо. Он был одним из наиболее эрудированных и уважаемых теологов своего времени, сторонником догмы непорочного зачатия и, со времен Фомы Аквинского^[67], самым пылким защитником доктрины непогрешимости папы. Он обогатил теологическую литературу несколькими работами, из которых наибольшей известностью пользуются его «Размышления».

Томас де Торквемада был сыном единственного брата кардинала Педро Фернандеса де Торквемады. Родился он в Вальядолиде в 1420 году и после исключительной преподавательской карьеры, если верить Гарсиа Родриго[68], последовал по стопам своего дяди, приняв посвящение в орден Святого Доминика в монастыре Святого Павла в Вальядолиде, где занимался философией и богословием и добился докторской степени.

Его успехи оценили и удостоили должности руководителя кафедры канонического права и теологии и в скором времени избрали настоятелем монастыря Санта-Крус в Сеговии. На этом посту он отличился своей ученостью, набожностью и усердием и потому неоднократно переизбирался, ибо в то время не было правила, препятствующего этому. Человек аскетического склада характера, он никогда не ел мяса и не пользовался льняной одеждой или льняным постельным бельем. Он так строго и добросовестно соблюдал имущественные интересы своего ордена, что не мог содержать даже свою единственную сестру соответственно ее общественному положению и позволил ей лишь существовать в качестве члена мирского («третьего») ордена Святого Доминика.

Когда именно настоятель Санта-Крус стал духовников инфанты Изабеллы, установить невозможно. Бледа сообщает нам, что Торквемада, исполняя эти обязанности в годы ее юности при дворе ее брата, короля Энрике IV, добился от Изабеллы обещания, что при восшествии на престол она посвятит жизнь искоренению ереси в своем королевстве.

От этого утверждения можно отмахнуться как от одной из выдумок молвы, которые в изобилии возникают, когда дело касается личной жизни королевских особ, ибо при внимательном изучении материалов мы не находим тому подтверждений.

Нежелание Изабеллы применить крайние или относительно жесткие меры против своих подданных, обвиняемых в приверженности иудаизму, признается всяким серьезным исследователем, но оценки этому даются различные – в зависимости от побудительных мотивов.

Прав в своем утверждении Бледа или нет, но остается фактом, что Торквемада был духовником Изабеллы в годы ее юности. Занимая такой пост, он имел возможность оказывать значительное влияние на мнение столь набожной женщины в вопросах, затрагивающих интересы веры.

Наконец, пришло время использовать это влияние.

На его стороне была несомненная искренность и бескорыстие: Торквемада пользовался репутацией святого, основанной на строгом целомудрии его образа жизни и жестком аскетизме,- репутацией, которая не могла не поразить воображение женщины столь набожной и темпераментной, как Изабелла; к тому же, он был властной личностью и обладал пламенным красноречием.

Если принять все это во внимание, то не покажется удивительным, что сопротивление королевы, уже ослабленное бешеным натиском Охеды и его сторонников – короля и папского легата, – в конце концов было сломлено; и именно под воздействием убедительных речей настоятеля Санта-Крус она неохотно согласилась на учреждение Святой палаты в своих владениях.

Вследствие этого по приказу католических сюзеренов их представитель при дворе Его Святейшества дон Франсиско де Сантильяна обратился к Сиксту IV за буллой, которая уполномочила бы Фердинанда и Изабеллу ввести трибунал инквизиции в Кастилии и предоставить им возможность приступить к искоренению ереси «рог viа dеl fuega» – «посредством огня».