Торн (ЛП)

Мы вернулись в Уэйко через пять дней. Тогда-то мне впервые и довелось увидеть его жилище.

Я хотела ненавидеть его дом. Хотела, чтобы он оказался показным и напыщенным, как и его хозяин. Хотела, чтобы дом был таким, что мне не составит труда покинуть его спустя пару месяцев, когда Майлз решит, что со мной покончено.

Но я не смогла.

Он был прекрасен: дом в георгианском стиле из великолепного серого кирпича с белыми колоннами. Он не был огромным – не особняк, как ни крути. Скорее ему больше подходило слово «уютный», несмотря на то обстоятельство, что на втором этаже располагалось пять спален, а первый этаж был полностью зонирован. Когда из-за очередного поворота подъездной дорожки открылся вид на дом, я поймала себя на мысли, как бы оформила такой дом, как бы изменила окружающий ландшафт, и что бы сделала с множеством комнат с огромными панорамными окнами, выходящими на фасадную часть. Я влюбилась в него с первого взгляда, несмотря на мою решимость этого не делать.

– Сегодня я вернусь поздно, – сказал Майлз, вытаскивая наши сумки из багажника. – В офисе накопилось много дел, надо разгрести.

– Ладно.

– В гараже стоит машина, можешь пользоваться ей, если тебе нужно куда-то отъехать. В противном случае лучше держись поближе к дому. Через пару дней дам тебе мобильник, чтобы ты была на связи, когда понадобишься. До тех пор можешь пользоваться домашним телефоном.

– Но у меня есть мобильный телефон.

– Да, ну, просто я бы предпочел, чтобы у тебя был телефон получше, более надежный.

Мой мобильник был немного староват, но когда он выразился таким образом, его слова прозвучали как оскорбление.

Он пошел к входной двери, даже не оглянувшись, чтобы посмотреть следую ли я за ним. Я шла позади, пробираемая любопытством, каким окажется внутри уже полюбившееся мне здание. И не была разочарована. Сочетание мрамора и дерева в прихожей само по себе захватывало дух. Французские двери в гостиной, высокие потолки и мелкие детали из дерева на дверных рамах были невероятными. Мне хотелось снова и снова прохаживаться по комнатам, просто впитывая каждую мелочь этого места.

– Твоя комната вверх по лестнице, вторая дверь справа.

Я кивнула, толком не слушая его. Пробежалась пальцами по стеклянной ручке, открыв одну из французских дверей, и устремила взгляд на раскинувшийся за ней террасированный сад. Было довольно очевидно, что он был не завершен, но там уже вовсю цвели розовые кусты. Тетушкам бы очень понравилось проводить здесь время, планируя, где и что посадить. Я даже подумывала пригласить их погостить, когда осознала, что это будет ошибкой.

Я не могла позволить им быть рядом, не могла позволить увидеть те трещины на фасаде нашего брака, которые Майлз хотел скрыть от мира. Тети бы рано или поздно все увидели, а я не хотела, чтобы им стала известна правда.

Эти мысли, как холодный душ, сразу вернули меня к реальности.

– Я ухожу, – сказал Майлз.

Я просто кивнула, даже не потрудившись повернуться.

Так и повелось между нами в течение следующих нескольких месяцев. Я оставалась дома одна в ожидании, когда понадоблюсь Майлзу. Когда у меня была работа, я думала, как было бы здорово оставаться дома весь день и смотреть телевизор, но сейчас я бы все отдала за нее или хотя бы за повод выбраться из дома.

Мы сходили на ужин с парочкой клиентов Майлза, присутствовали на нескольких вечеринках и даже съездили в Даллас на большой гала-вечер в один из музеев. Было весело, наверное. Большая часть людей смотрели на меня и задавали глупые вопросы, фактически не направленные в мой адрес. На людях Майлз всегда был добр и вежлив, но когда мы оставались одни он, по большей части игнорировал меня или вовсе не замечал. Если бы я только знала, что так будет… не знаю. Может я бы все равно это сделала. А может, и нет.

Однажды днем я сидела, свернувшись калачиком на диване, когда Майлз вошел в дом, хлопнув дверью. Я имею в виду, буквально, хлопнув. Входная дверь закрылась с таким грохотом, что я аж почувствовала, как вздрогнул дом. Я привстала, наблюдая, как он стянул с себя пиджак, бросил его на спинку стула и направился к бару.

– Плохой день? – поинтересовалась я, хотя было только три часа дня. Обычно в рабочие дни Майлз не возвращался домой раньше семи.

Он не ответил. Не удивительно. Я уже привыкла, что он игнорирует мои вопросы, поэтому снова села на диван. Мне оставалось дочитать два абзаца в книжке, когда он произнес:

– Собирай вещи. Мы уезжаем через час.

– Собирать вещи? Зачем?

Он не сразу ответил. Сделал большой глоток того, что пил. Подозреваю, это был виски – похоже, это его любимый напиток – но я не уверена. После чего повернулся и впервые за долгие недели сфокусировал взгляд на мне.

– Меня вызвали в дом отца, поэтому мне нужно, чтобы ты пошла собираться. Прихвати пару коктейльных платьев. Родители любят наряжаться к ужину.