Торнан-варвар и жезл Тиамат

… Что, лягушкино отродье? Да я лучше с шелудивым ослом лягу, чем с тобой! И подавись своим серебром! Я честная женщина, и мой папаша, если хочешь знать, был дворянин! Что с того, что я шлюха – по-твоему, раз шлюха, то со мной можно делать что хочешь?! Убирайся, пока я тебе зенки не выцарапала!…

…Да, неплохо ты меня залечил – словно и не попортили мне шкуру. Деньги будут завтра… Чего-о? Так, я не понял, мелкий, ты что же, мне не веришь? Не веришь мне-е-е?!

…Нет, Чикко, я, конечно, тебя уважаю, ты меня с того света, почитай, вытащил, но ты все же чушок белоглазый – ты уж не обижайся…

…Сколько там у тебя – двадцать «корон»?Ладно, остальное принесешь до конца седьмицы. То есть как нет? У воровского лекаря и нет денег? Все, говоришь? Эй, братцы, потрясите его хорошенько! Переверните это стойло, и если найдется хоть медяк, я тебя заставлю его съесть!… Да, и в самом деле больше нет. Ладно, давайте его в холодную до утра. И пяток плетей всыпьте, чтоб не крысился. А то обычай завели – стражу не уважать!

…Друг, не держи на меня зла – ну, врезал, ну с кем не бывает?Я же шутя… Ну вот – зубы целы, и губа почти не распухла… Ну, не обижайся…

…Нет, извини – лечить ты будешь, но цепи я с тебя не сниму: мало ли – вдруг ты без них куда убежишь? С вами, колдунами, глаз да глаз нужен! Ну, давай, готовься – там уже больной пришел, мне серебра принес. И чтоб хорошо лечил: а то ведь можно тебя и в забой отправить!

…Чикко, бездельник, ты, видать, моей смерти ждешь? Ты, может, надеешься, что будь у тебя моя лавка, то сразу получишь все, к чему я почти два десятка лет карабкался?! Ну, тогда ты еще больший дурак, чем я думал!

Но приходил день, и все забывалось.

Но вот в этот раз… Не в тайне даже дело – хотя любой логриец, наверное, узнав, что родился таким способом, наложил бы на себя руки от стыда. Другое саднило душу – как эта девка просто и походя напомнила ему, кто он такой…

Глава 18. ТРИ ЧЕТВЕРТИ ДЕЛА

Поздний вечер следующего дня

Луна сияла на небе в окружении ярких звезд, отбрасывала мягкий свет на стены и крыши кирпичных домов, играла лучами в глади прудов и арыков.

Торнан не замечал света ночной хозяйки, не думал о красоте звездного неба – его мысли всецело занимало дело.

Пригибаясь, они перебежками пробрались в тени лавок и оград и оказались под самой стеной храма, скалой нависавшего над ними. Ночью обитель Тарки показалась куда больше, чем днем.

– Марисса, не боишься? – полушепотом осведомился Торнан.

– Не первый год замужем! – отрезала она, сбрасывая плащ. Потом стянула жилетку. Сняла портупею, аккуратно намотав ее на ножны, бережно передала Торнану. Приняла у него два кинжала и вдела в петли на рубахе.

– Веревку не забыл? – осведомилась она, освобождаясь от сапожек.

Капитан уже вытаскивал из мешка длинную и тонкую веревку, сложенную вдвое и закрепленную на обмотанном тряпьем крюке.

Марисса лишний раз проверила прочность пальмовых волокон и надежность узлов, и вот, раскрутив веревку, забросила крюк за край стены.

Что-то еле слышно звякнуло.

Повиснув всей тяжестью на веревке, девушка, тем не менее, не спешила лезть.

– Ты чего?! – У Торнана закралось подозрение, что Марисса просто слегка трусит.

– Если кто-то есть на крыше, он сейчас подойдет и посмотрит, – шепотом ответила она.