Торнан-варвар и жезл Тиамат

«Сколько премудрых слов, и все для того, чтобы захапать чужое добро!» — отметил Чикко.

«Лучше б меня зажарили...» — обреченно промелькнуло у Лиэнн.

— Плати, говорю! — рыкнул стражник на приятеля. — Проспорил, так гони как есть два скропула! Говорил я тебе: сожрет! А ты не поверил...

Глава 25 СТЕПНЫЕ ВЕТРА

Тяжело груженная повозка стала.

Из-за прутьев клетки Торнан наблюдал, как сбиры деловито разматывают дерюжную дорожку, чтобы край ее оказался за пограничным столбом — каменной растрескавшейся чуркой: ноги изгнанников не должны были коснуться имперской земли. Как выволакивают из второй телеги вьюки с их имуществом.

Как один из них снял с седла старого мула нахохлившуюся Лиэнн и, взяв за руку, подвел к столбу, а потом выпихнул за границу. Затем стражники перекидали на ту сторону тюки. И только потом хромой возчик принялся сбивать замок с клетки.

— Вылезайте, — распорядился сопровождавший их офицер с непонятными знаками различия. — Идти по одному, на землю не ступать.

Они выбрались, разминая затекшие ноги, один за другим, и гуськом, поодиночке, как и приказали, перешли на ту сторону.

Сделав дело, стражники сели в седла и уехали медленной рысью. Вскоре лишь пыль клубилась вдалеке желтоватой пеленой.

Можно даже было вернуться обратно. Правда, зачем? И тут и там — такая же степь.

— Да, ни коней не вернули, ни золота, — бросила Марисса. Первым делом она вскрыла тючок с оружием и, передав ятаган Торнану, деловито влезла в перевязь. — Вот — вся наличность, — она встряхнула сиротливо брякнувший мешочек. — Векселя уцелели, да ими тут и не подотрешься! И жратвы, — она пихнула мешок ногой, — на три дня, ровно как в законе. И купить нечего, негде, да и не на что... Хоть вексель бери да жуй!

— Ну, тут-то волноваться незачем, — философски бросил Чикко. — Вот как доберемся до приличных мест, кое-что продадим и все, что надо, купим.

Он извлек из-под одежды небольшой грязный узелок, с хитрой улыбкой развязал его, и на солнце блеснули драгоценные камни.

— Успел прихватить во дворце герцога, — сообщил он, глядя в удивленные лица спутников. — А нас ведь по-настоящему и не обыскивали... в штаны мне по крайней мере не залезли.

Марисса, слегка повеселев, ловко вытянула из узелка кулон с рубином на витой цепочке и надела на шею.

— Между прочим, это мои драгоценности, если кто забыл, — проговорила Лиэнн.

Чикко повернулся к ней:

— Ну, так ведь за свое спасение ты нам кое-что должна, если подумать. Мы как-никак в тюрьме сидели, смертушку ждали...

— Вот именно, — поддержала фомора амазонка. — Помолчала бы! — с обидой в голосе произнесла она. — Если хочешь знать, из-за тебя я убила пятерых! Это больше, наверное, чем я детей родить смогу! Как я с Богиней буду расплачиваться ?!

— А я не просила меня спасать! — не осталась в долгу Лиэнн. — Вам-то какое дело — варвары! Не вмешивались бы, и все было бы в порядке. Мне Стун, жрец наш, зелье дать обещал — я бы ничего и не почувствовала!

— Дура ты! Дура неблагодарная! И в самом деле не надо было спасать!

С удивлением Торнан заметил, что Марисса готова расплакаться.

— Попроси прощения, — сжав зубы, распорядился Торнан, решив, что недурно было бы дать оплеуху девке. Неблагодарность — один из худших грехов, и просто так оставлять его он был не намерен.

— А если не попрошу? Убьешь, варвар?!

— Зачем? — пожал Торнан плечами. — Просто отдам тебя первым попавшимся пастухам. Они по бабам соскучились, в степи оно, знаешь, все больше с овечками...

Выражение лица Лиэнн показывало, что данная перспектива ее совсем не устраивает.

— Действительно, варвар, — бросила Марисса, совсем неожиданно ставшая на сторону обидчицы, отчего капитан слегка растерялся.

— Заладили — варвар, варвар! — рявкнул он. — Может, и варвар, только вот у нас девчонок не жарят для гостей!

— Верно, — как бы между прочим отметила Марисса. — У вас их приносят в жертву разным гнусным богам.

— Много ты о наших богах знаешь! — вспылил Торнан. — Между прочим, один из них нам жизнь спас!

— Не гневи Великую Мать! — Раздражение и обида Мариссы окончательно переместились с «крестницы» на анта. — Только она могла нас спасти!

— Друзья, может, отложим богословие хотя бы до ближайшего города? — Чикко печально ковырнул носком старого сапога затвердевшую землю. — Мы не знаем даже, на каком языке будем разговаривать с местными, если встретим их, а вы собачитесь!

— Я не собачусь, а говорю, — холодно припечатала Марисса. — А насчет языка не волнуйся: сумею объясниться как-нибудь. А ты, Торн, вместо того чтобы разговаривать про то, чего не понимаешь, заглянул бы в карту да сказал, куда нам лучше идти. Ты ж у нас в походе вроде командуешь, а я ведь кто — посол храмовый...

Решив не вступать в спор с раздраженной амазонкой, Торнан извлек из сумы карты и углубился в них.

Познания Торнана в вопросах жизни в степи исчерпывались фразой — «А Дий его знает!». В эти края его никогда не заносило, знакомых, кто бы рассказал что-то полезное, тоже не было вроде...

В общем, ничего, кроме обычных баек и слухов.