Торнатрас

Время словно застыло на месте. Каждый раз, когда она бросала взгляд на светящийся квадратик будильника, ей казалось, что стрелки не сдвинулись ни на миллиметр. В половине восьмого она спрыгнула с кровати, побежала в ванную и умылась холодной водой. Потом приоткрыла дверь в мамину спальню. Оба, мама и Лео, еще спали. Лео обнимал маму за шею. Липучка валялась, как грелка, у них в ногах. В кухне и в комнате «вампиров» все было тихо.

Коломба оделась. Накинула на всякий случай пальто, туфли не надела, чтобы никого не разбудить. Потом на цыпочках подошла к двери, осторожно открыла ее, выскользнула на лестничную площадку и с туфлями в руках взбежала по лестнице на пятый этаж.

Все утро мы пытались выяснить, что такое торнатаз. Такой болезни никто не знал.

Я решила, что пора рассказать о моем спаренном телефоне Виктору Гюго и Ланчу, и они без лишних вопросов стали искать неизвестное слово в книгах и звонить своим знакомым медикам, разумеется, не объясняя, зачем им это понадобилось. Мы сообщили об этом только «девчонкам».

Оказалось, что даже тетя Динучча никогда не слышала такого медицинского термина.

– Может быть, Коломба плохо расслышала, – предположила она. – Термины и так вещь трудная, а тут еще по телефону. Можно было бы посмотреть в медицинской карте, но я почти уверена, что она у них «пропала». В любом случае, поинтересуюсь. У меня знакомая работает в «Вилла Радьоза».

К обеду я возвратилась домой. Клотильда встретила меня очень сурово.

– Ты ведь знаешь, что нельзя выходить без разрешения.

– Мне мама разрешила, – соврала я. Ссориться с ней мне сейчас совсем не хотелось.

Мильярди и Тамара уже ушли. Мама поднялась и, в халате, непричесанная, с опухшим лицом, сидела перед телевизором. Лео, прижавшись к ней, смотрел тоже. На экране Камилла Гальвани распространялась про новый эфемерный остров, на котором вроде бы обнаружили людей. Как и когда они туда попали, непонятно. Журналистская группа «Сюрпризов и слез», сообщила Камилла, должна в ближайшее время отправиться туда, чтобы встретиться с островитянами и пригласить их на «Телекуоре».

Мама смотрела на экран так внимательно, как будто эта информация была для нее жизненно важной. У меня сжалось сердце. Неужели все начинается по новой – серые, пустые и безнадежные дни депрессии? Ну уж нет! Нужно поскорее избавить маму от этого наваждения.

И вдруг мне в голову пришла идея. После обеда я вернусь к Пульче и позвоню от нее адвокату Паллавичини. Мильярди хочет развестись с мамой сразу после выборов. А что, если нам опередить его и подать на развод прямо сейчас, в разгар предвыборной кампании? Вот было бы здорово! Только нужно постараться ее уговорить. Но как? Что, если я расскажу ей обо всем, что слышала от Мильярди и тибурона? Откроются ли у нее глаза, поймет ли, с каким проходимцем связалась, или опять не захочет ничего слышать?