Торнатрас

В начальной школе тоже произошла отвратительная история. Во время перемены несколько человек из джакузи (мальчики и девочки) закрыли Джарру и Челину в туалете и выкрасили им лица белой краской. Краску отмыли в медицинском кабинете, но глаза у обеих потом чесались еще целую неделю. Синьора Ортолу пришла в школу жаловаться, но учительница Челины, синьора Сфорца, сказала, что не стоит устраивать шум из-за невинной шутки. А потом, когда та ушла, обозвала Джарру и Челину глупыми плаксами и ябедами. Мол, чем жаловаться, надо было сказать спасибо – одноклассники хотели сделать им как лучше.

Директор школы пытался как-то противостоять этому безумию, но без особого успеха. После его отказа уволить синьору Аллорио отец Пьеркристиана забрал обоих детей из школы и стал требовать увольнения самого директора.

Синьора Сфорца в ответ на выговор закатила истерику и грозилась написать во все газеты, что в этой школе царят диктаторские порядки.

– В моей семье все были уважаемыми учителями! Учительская династия, можно сказать! – кричала она. – Вы сами родом с Сардинии и должны знать, что сестру моей бабушки, Арджию Сфорца, прежние ученицы до сих пор вспоминают с благодарностью и самыми лучшими чувствами.

В начале учебного года директор предлагал всем учителям прочесть в классе книжку, озаглавленную «Разговор с моей дочерью о расизме». Теперь большинство учителей от этого отказались. Автор явно необъективен, говорили они, а «школа не место для политики».

В понедельник Франческо нашел на своей парте анонимную записку. Прочесть ее он никому не дал – сказал, что это полная чушь. Но Агнесса увидела мельком и расплакалась. Там были оскорбления в адрес Леопольдины и угрозы самому Франческо, если он не перестанет бегать за этой «черномазой вонючкой». Типа те, кто написал эту записку, стоят за чистоту расы и не позволят ему якшаться с кем попало. Агнессу трясло. А Франческо и бровью не повел. Дал ей свой носовой платок и сказал:

– Ну чего ты, Агнесса! Мы же всегда знали, что они дураки и невежды.

Потом он спросил у Леопольдины, не хочет ли она пойти с ним на каток в Парко ди Тренно.

Агнесса говорит, что ее мать возвращается из своих писательских поездок все более удрученной. В поездах нельзя заткнуть уши и не слышать, о чем говорят люди.

– Самые агрессивные, невоспитанные, невежественные, те, кто никогда не поможет старикам с чемоданами, разговаривает по телефону на весь вагон и дымит тебе в лицо, кто хвалится, что не платит налогов, и паркуется на стоянках для инвалидов (мол, все эти инвалиды только прикидываются), кто носит только фирменную одежду и при этом ковыряет в носу и вытирает руки о сиденье, – все они в восторге от Риккардо Риккарди и собираются голосовать за него. Поначалу я пробовала им что-то объяснить, но только нарывалась на грубости и оскорбления. Теперь всю дорогу молчу и чуть не плачу от злости. Боюсь, у меня разыграется язва.

Глава двенадцатая

Кажется, от этой выборной кампании все посходили с ума.