Торнатрас

– Очень просто, Джироне, – ответила синьора Аллорио. – Породы животных человек вывел с помощью селекции, чтобы усилить те качества, которые могут быть полезны для хозяев.

– А что такое селекция? – спросила Марина Казон.

– Это когда животным не дают спариваться, как они хотят, а подбирают пары по схожим признакам. И в некоторых изолированных человеческих сообществах люди имеют возможность заключать брак только внутри своей отдельной группы. Антропологи назвали это явление «эндогамия». Если же они свободны в передвижении и могут смешиваться с другими группами, то, как правило, имеют тенденцию к «экзогамии», то есть к заключению смешанных браков. По-видимому, это природный инстинкт, направленный на сохранение рода: индивид ищет себе партнера с отличающимися признаками. У родителей, имеющих слишком близкие генетические коды, потомки рождаются ослабленными и чаще страдают наследственными заболеваниями. В конце концов они становятся неспособны к продолжению рода, и их «чистая раса» угасает. Различия отдельных индивидуумов делают вид полнее, красивее, разнообразнее и, как показывают генетические исследования, сильнее и жизнеспособнее. Поэтому делить людей по их внешним признакам – большая глупость. Вы же знаете, что на всей Земле невозможно найти двух совершенно одинаковых индивидуумов. Так что же? Значит ли это, что существует шесть миллиардов разных рас?

Все это я уже слышала от папы, хотя и урывками. Он рассказывал нам, сколько вреда принес расизм Европе в то время, когда его родители были детьми, и еще про борьбу негров в Америке за равные права с белыми. Пульче тоже это знала. У них в доме полно книг, которые остались от ее родителей-антропологов. Да и Виктор Гюго и Ланч ей много чего объясняли. Про маму я уже говорила. Это она захотела, чтобы Дьюк был крестным отцом Лео. Тогда ей даже в голову не могло прийти, что негр ниже белого.

И как же она могла все это забыть? Правда, во время интервью и дебатов она всегда молчит. Но что должны думать люди, когда она спокойно улыбается, стоя рядом с Мильярди и его друзьями? Конечно же, что она думает так же, как они.

Как-то ночью, когда мне нужно было в ванную, я услышала их голоса, доносившиеся из комнаты.

– Как можно так судить о людях… – робко сказала мама.

Мильярди сразу оборвал ее на полуслове:

– У тебя романтические представления о действительности, Эвелина. Мир устроен намного сложнее, уж я-то в этом понимаю. Ты знаешь, что я люблю тебя. И если бы ты тоже любила меня по-настоящему, то доверяла бы мне и разделяла мои убеждения…

В голосе у него звучали раздражение и досада.

– Как ты можешь такое говорить? Ты же знаешь, что значишь для меня больше всего на свете? – подавленно произнесла мама.

Иногда она ведет себя так, как будто у нее совсем не осталось своей воли, как будто этот змей ее попросту загипнотизировал. И это меня пугает. Синьор Петрарка, когда я прихожу к Пульче делать уроки, говорит, что нужно набраться терпения, потому что ведь и сомнамбулы когда-нибудь просыпаются. А если они просыпаются на карнизе тринадцатого этажа и от ужаса падают вниз и разбиваются об асфальт?

– Старайся не оставлять ее одну, – говорит Пульче. – Тогда ты успеешь подхватить ее на лету, когда она очнется.