Торпеда для фюрера

— То есть?.. — удивленно запнулся капитан-лейтенант.

Трость гауптштурмфюрера также остановила свой легкомысленный счёт булыжников на 1-й Митридатской.

Никакого гражданского населения в городе, бывшем ключевым звеном обороны, как Красной армии, так и вермахта (и не в последний раз), не осталось. Поэтому из охраны один только фельдфебель «Geheimefeldpolizei» скучал позади офицеров морского и «заморского» абвера, когда завзятый театрал предложил взглянуть на места действия бессмертной трагедии Ж. Расина «Митридат». Впрочем, капитан-лейтенанта больше умиляла не столько сама одноименная гора, на которой располагалась во времена оные столица царя, донимавшего великий Рим с упорством, не меньшим Ганнибалова. Не столько её археологические руины, — видал он и краше, в тех же Афинах, — сколько панорама бухты. Одной из тех, что со времён своего геологического рождения обречена была быть портом огромного значения. Не только военного, не только торгового, но и в конечном итоге исторического.

Правда, сейчас все три основных керченских порта, не считая мелких «ведомственных» и военного, для гидропланов, лежали внизу в руинах. Увы, несмотря на немецкий педантизм, так и не приняли они более-менее обжитой вид. Хоть катера, корабли и баржи принимались и отправлялись от их причалов, грузы складировались, а груды кирпичного и бетонного боя были убраны в сторонку древнейшим методом: «данке шён — битте шён [30]», — но людей для уборки, то бишь, военнопленных, всё равно не хватало…

— Кажется, здесь и проходил легендарный путь скандинавских ариев в гости к индийским родственникам? — опёрся о старинный парапет контрфорсной стены капитан-лейтенант.

Гауптштурмфюрер некоторое время мучительно морщил лоб, пытаясь сообразить арийскую транскрипцию общеизвестного: «из варяг в греки», и не удержался, чтобы не заметить достаточно ехидно, но вполголоса:

— Вообще-то это названия конечных пунктов довольно опасного пути, который проходили славяне , если, конечно, вы не имеете в виду Великий шёлковый путь, — на всякий случай добавил он.

— Его тоже проходили славяне? — недовольно переспросил Нойман.

— И все, кто ни попадя… — слабо утешил его арийский гонор Карл-Йозеф. — Вон там он и проходил… — ткнул он тростью в сторону заводского порта. — Сразу за молом.

Так и не поняв, издевается над ним этот чёртов культуртрегер от СС, или нет, Нойман вернулся к прежнему разговору:

— Я, конечно, рад, что «Марине Абвер» не отвлекает вас от деятельности «Абвер Аусланд», но…

— Но что именно я имею в виду? — опёрся двумя руками о слоновую кость рукояти трости Карл-Йозеф.

— Да, пожалуй, — подтвердил капитан-лейтенант.

— Прежде всего, ваша операция позволила мне убедить командование спустить с гор в Туапсе двух опытных диверсантов грузинского подразделения «Тамара» в помощь, так сказать, вашему агенту в штабе русского флота. А то сидят там, как горные козлы… — с заметным раздражением проворчал Бреннер. — Без всякого видимого толка и надежды всучить кому-нибудь свои «алюминиевые кинжалы» на случай восстания…

Бреннер не стал озвучивать мысль, что «…и без особой надежды на приход немцев, к которому это восстание рассчитывал приурочить «Абвер Аусланд» [31].

— Так что я надеюсь… — продолжил он вслух.

— Вы надеетесь, что за счёт их контактов с нашим резидентом, — продолжил за него капитан-лейтенант, — их информация будет более ценной?

— Я бы даже сказал — сколько-нибудь ценной, — без обиняков согласился Карл-Йозеф. — А то сидят там, в осаде, и всей информации от них: «сидим, осадили». Проку чуть…

— Боюсь вас разочаровать, — самодовольно дёрнул стрижеными усиками Нойман. — Но и от нашего резидента узнают они немного. Он имеет указание обратиться за помощью к вашим людям только в самом крайнем случае…

— И поверьте мне, если мои предположения о провале «Еретика» верны, то случай им представится очень скоро, — не менее ядовитой улыбочкой парировал гауптштурмфюрер.

— Одно дело делаем… — после минутной паузы первым сдался капитан-лейтенант: дескать, «чего уж там, свои люди».

— Великое дело… — вежливо насупился гауптштурмфюрер, но хватило его не надолго. — И, кстати, о делах…

Его ореховая трость снова принялась, словно костяшками бухгалтерских счёт, отсчитывать булыжники времен античных архонтов и российских императоров.

— Как ваши продвижения с поиском секретной торпеды русских?

— Какой торпеды? — кисло поморщился Нойман. — Никто её и не ищет, в смысле не надеется найти… — поправился Мартин Нойман. — Это же вы настояли на том, чтобы мы дурачили большевиков как можно более правдоподобно: дескать, если не нашли, то завтра уж точно…

— Дурачить… — укоризненно покачал головой Бреннер. — Нет более серьёзного дела, чем дурачество, Мартин. Не забывайте, что шпионом русских может оказаться кто угодно, даже старуха с корзинкой грибов…

— Какая старушка, какие грибы?.. — фыркнул капитан-лейтенант. — На данный момент Якорная бухта — самый охраняемый объект кригсмарине на всём побережье. Из местных там только самые необходимые и самые проверенные, кто сам готов идти с вилами на большевиков…