Торпеда-оборотень

– Времени на длительную разработку у меня нет, товарищ генерал, – вздохнул Логинов. – Если дадите санкцию, я его ночью прокачаю. При помощи химии, которую прихватил из резидентуры. Если я не ошибся, у нас будет не то чтобы весь расклад, но хоть появится определенность...

– А если ошибся?

– Концы в любом случае придется прятать в воду, товарищ генерал, – вздохнул Логинов. – Оставлять его в живых, сами понимаете...

– Это исключено! – отрезал замдиректора. – Будут веские основания, звони, подумаем, что делать... А методом тыка сбрасывать за борт пассажиров – мы ж не душегубы!

– Да я и сам не хочу, товарищ генерал. Только завтра мы пройдем Босфор. А там и до Грузии недалеко...

– Ну так работай, а не по телефону болтай! Все! До связи!

– До связи...

83

Послеобеденный сеанс в солярии ничего нового не дал, и Кащеев перенес наблюдательный пункт на спортивную площадку, где резвились любители игры в теннис. После этого он снова поразмышлял о вечном в оранжерее, где его и застало время ужина.

В ресторанном зале наблюдалось оживление. Утром он был пуст почти наполовину, в обед заполнен процентов на восемьдесят-девяносто, на ужин же сползлись практически все. Выспавшиеся и отдохнувшие за день пассажиры были готовы с новыми силами окунуться в вечерние развлечения.

Моня со Шварцем, несмотря на огромное количество выпитого за день пива, уплетали еду за обе щеки и о чем-то перешептывались. Лизавета, ковыряя вилкой в тарелке, бросала на них обиженные взгляды.

Кащеев опять дождался ухода троицы, и вновь это ему ничего не дало. Все шло к тому, что надутый индюк Купер оказался прав. Однако Кащеев был не из тех, кто бросает начатое на полпути. Отрицательный результат тоже результат, если он, конечно, подтвержден, а не принят на веру.

И после ужина переодевшийся Кащеев снова отправился на спортивную площадку. По дороге он совершенно случайно услышал:

– Виктор, ты на дискотеку с нами идешь?..

Фраза на английском, но с акцентом, донеслась снизу. Кащеев опустил глаза и увидел молодую женщину, взявшую за руку мужчину постарше. Сейчас они были одеты по-другому, но Кащеев мгновенно идентифицировал их, вспомнив, что видел эту парочку утром, спускающуюся под ручку к бассейну. Почему-то он их очень хорошо запомнил.

Кащеев двинулся дальше, как вдруг услышал:

– Привет!

Мужчина произнес это не очень громко, но Кащееву вдруг показалось, что над палубой «Одиссея» громыхнул раскат грома. В мгновение утренняя картинка снова всплыла у него перед глазами, и он только теперь осознал, почему так хорошо запомнил эту парочку.

Опытные оперативники умеют вживаться в роль не хуже самых гениальных артистов. «Верю – не верю» по Станиславскому – сущие пустяки по сравнению с проверками на достоверность, которые приходится выдерживать внедряемым в банды операм. Логинов изменил манеру поведения и жестикуляцию. Узнать его утром Кащеев не узнал, но где-то на подсознательном уровне что-то такое отметил...

Кащеев продолжил двигаться к спортивной площадке, обратившись в слух.

– Ты о`кей? – снова донеслось снизу.

Логинов говорил по-английски, практически без акцента. Голос он не менял, да если бы и поменял, Кащеев все равно узнал бы его, если не по одному, то по нескольким словам точно. Ничем не выдавая своих эмоций, Кащеев направился прочь...

84