Тортоделка

— Тебе нельзя волноваться.

— И не отстану. Говори, — и пробуравила твёрдостью чёрных глаз.

— Мне вчера на улице показалось, что я видела Виктора, — проронила женщина на одном выдохе. По спине прошёл знакомый холод страха, но сейчас в разы сильнее. Тогда во мне не рос человечек.

— Показалось? — переспросила её и мягко коснулась руки. Может это просто паранойя? От вечного страха встретиться с главным мучителем её жизни.

— Мужчина стоял за остановочным комплексом. Я почувствовала его лютый взгляд. Когда повернулась, он исчез.

— Мам, тебе могло показаться, — хотелось всеми силами верить в то, что она обозналась.

— Могло, — кивнула неуверенно. — Но чёрную ауру я чувствую за милю. Этот взгляд давно въелся в мои кости.

Я выдохнула, постаравшись свалить всё на её пресловутое предчувствие.

— Я скажу Антону, — заверила я. — Он просигналит своим друзьям. Не переживай, мамуль. Тебе могло показаться, — протянула к ней руки и женщина благодарно позволила себя обнять.

На следующий день выспавшись, но промучившись токсикозом до полудня, поехала на работу.

Только, ступив за порог, поняла, что в цехе назревает потасовка. Участники повергли в шок — Савва и Герман. Первый грозился разбить второму рожу о тестомес, а муж в кителе орал, что вышвырнет "козла" со своего предприятия сразу же без расчета.

— Ты что себе позволяешь?! — от шока голос чудовищно сел. Увидев меня, петухи тут же угомонились. Смотрю на Германа, а его тушка словно уменьшается под моим взором.

— Я пришёл на своё рабочее место, а наш сотрудник имеет наглость дерзить своему работодателю.

— Кому?! — я вконец обалдела и таращилась на этого бессовестного наглеца.

Герман стянул с полки раздачи папку с бумагами и протянул мне. Вскрыла пакет и распознала в них документы на развод и на раздел имущества.

— Без моей подписи развод не действителен, как и всё исходящее, — победно с нотками каприза изрёк Гера.

Сука! Зверем глянула на него.

— Ты издеваешься?!

— Нисколько. Я по-прежнему твой муж и совладелец данного заведения, — он вдруг ехидно улыбнулся. — Потому могу здесь хоть день и ночь находится.

В ответ в него влетели злосчастные документы.

— Ты первый хотел развода. Я всё подписала. Теперь решил на попятный? — сверкнула лезвием сощуренных глаз.

— Прости, родная, но зная о нашем совместном ребенке, я не имею права подписывать этот договор, потому что условия расторжения брака теперь кардинально меняются. Суд и всё подобное.

— Тогда я сама подам на развод, — рявкнула и злой поступью закурсировала в свой кабинет.

— Боюсь судья окажется на моей стороне.

Тормознула и снова развернулась на него, подступая:

— Ты чего добиваешься?! Решил снова поиздеваться?! Или, как ты там говорил "вернуть"!

— А может и вернуть, — довольное лицо мужчины вдруг стало хмурым. — Меня можешь ненавидеть и гнать сколько тебе будет угодно, но если ты решила рожать, то я буду рядом.

Вдруг захотелось поверить, но его требования об аборте ещё воочию крутились в моей памяти. И тут осенило. Это же элементарный шантаж.

— Кажется, я поняла. Это твой метод заставить сделать меня аборт! — нервно рассмеялась. — Типа "я подпишу документы, жёнушка, если ты избавишься от нашего отпрыска", так?

Герман закатил глаза.

— Нет не так! Ты снова неверно всё поняла!

— Вы подумайте, вечно неверно понятый мужчина! — рявкнула я. — Нечего тут понимать! Развод и точка! А пока ты здесь только рабочий, понял?!

— С какого перепуга?! — скривился муж.

— С такого, что у тебя дырявая память! Моя доля бизнеса здесь шестьдесят процентов и плюс десять ребенка при разводе, если по закону. Так что полноправный управленец здесь всё равно я. Не устраивает? Выкупай у меня свою долю и катись.

Герман явно не учёл подобный исход, поэтому смотрел на меня как восхищенно, так и разочарованно. Выдохнул, словно принимая условия боя, и глянул тем выражением лица, которое давно забыла.

— Что ж удачи на суде, Кексик, — подмигнул. — А я поработаю тут чутка, пока мы ожидаем момента нашего дискутирования.

— Идиот! — бросила сердито и наконец покинула цех.

— Идиотка! — не остался в долгу мужчина и в голосе различила озорные нотки.

Захлопнула дверь кабинета, веля себе немедленно успокоиться. Чего он этим добивается? Хочет всё исправить, хочет, чтобы вдруг взяла и простила его? Да пошёл ты в лес по ягоды без навигатора! Ничего, спокойно, Вик. Он тут долго не протянет. Я устрою ему сладкую жизнь, а точней рабочие будни. Это ему не стейки на гриле жарить и кашу варить.

Переоделась и вышла в цех. Огляделась. Герман по своему обычаю метнулся на холодный, а Савва заменял меня на кондитерском поприще.

— Савва, если не ошибаюсь, твоё место в холодном цеху, — проронила стальным тоном.

Мужчины растерянно переглянулись.

— Это рациональней, Вик, — повёл плечами Савва. — Он же полный ноль в кондитерке!

— Савва, займи, пожалуйста своё рабочее место, — велела настойчивей.

Мужчина покорно двинулся в холодный.

— Герман, твое рабочее место кондитерская.

Муж неуверенно прошёл к столам с кондитерских инвентарем.

— Вик, это слишком расходно, — решил воззвать к моей безрассудности.