Тортоделка

— Да. Ворс требует всех. Шеф, похоже, его родственник иль типо того. Ворс скачет перед ним, как курица над цыплёнком.

— Блин, мне сейчас не отойти. Танюх, иди пока ты. Бисквиты сейчас поставлю и догоню.

— Окей, — и девушки ушли.

Пока миксер делал свою работу, поставила на плитку воду. Фишка приготовления в том, что кипяток вступал в реакцию с разрыхлителем до начала выпекания, в результате, мякиш готового бисквита приобретал пористую и, словно, влажную структуру. Собственно, за это его и любили заказчики. А я обожала есть его без наполнителей и запивать тёплым молоком.

Пока вода закипала, готовила формы. Вливать воду нужно крайне осторожно, потому что она так и норовила стрельнуть в глаз. Тесто получалось очень жидким, как суп-пюре, поэтому дно формы я всегда старалась максимально плотно закрыть. Благополучно, поставила бисквиты в разогретый пароконвектомат и, скинув грязный инвентарь в мойку, направилась на собрание, скрестя в надежде пальцы, чтобы оно завершилось.

Павел Леонидович народу собрал и правда много, потому, увидев свою цель в виде Тани, тихонько прошмыгнула к ней. Подняв глаза, так и схватила сердечный приступ. Пару миллисекунд не верила в такой пендель судьбы. Чертовски сексуальный доберман с моим подарком в штанах смотрел на меня в упор и его лицо приобретало победный вид. Я, словно мышонок Джерри, угодила в лапы хитрого и несдающегося котяры Тома. Беги! Лишь это отобразил мой мозг и, забыв о всех правилах приличия рванула прочь.

Пятая точка опоры чуяла его преследование. Сердце билось зайцем, когда влетела в кондитерский. Попыталась закрыть дверь, но тщетно. Успел просунуть в проём руку.

Но режим бешенства включён, козёл! Со всей силой упёрлась в хлипкую доску из ДСП, бесжалостно травмируя плечо мужчины. Он рычал диким зверем, борясь со мной:

— Иди сюда, зараза! Хуже будет! — Отскакиваю от дверей, впуская демона, который стеной идёт на меня. — И что теперь будешь делать? — ехидно ухмыляется мажор. — Попалась! Жираф голоден…

— Посидит на ручной диете в твоём исполнении. Мочалка тебе в помощь…

— Это ты про себя? — парировал он.

Рука упирается в ручку сотейника и, не раздумывая, хватаюсь за неё. Две секунды и моё средство защиты летит ему чётко в лоб. Звонкое соприкосновение металла и его черепушки. Крепкая зараза!

— Блять! — доберман отступает, дезориентированный. — Дура… Больно же!

— Скажи, спасибо, что не сковородка! — Усмехнулась я и, успешно минуя разъярённого зверя, несусь к спасительной сумочке. Хренов жеребец успевает ухватить меня за китель. Заклёпки вмиг растёгиваются, и я лишаюсь верха спецодежды, но страх не дал мне осознать моё неглиже. Едва не падая на стул, выуживаю из сумки баллончик и, развернувшись, пускаю чёткую струю перцового концентрата в него. Мужчина отступает в удушающем кашле и хватается за лицо. Мат и страдание вырывается из его уст. И именно в эти секунди понимаю, что переборщила. Снова испуг, но уже за него.

— Твою мать! Да чтоб тебя! Шизанутая… Я ж ни хрена не вижу! — он спотыкается о стул и падает на пол.

В кондитерском появляется сам управляющий и, замерев, почти взвизгивает:

— Что здесь творится?! ГЕРМАН?! — шокированные глаза Ворса не знали куда смотреть на валяющегося на полу нового шефа или на полуголого шеф-кондитера. — Вика?!

Таня, влетевшая в цех следом, не растерялась и, подобрав с пола мой китель, быстренько кинула мне.

— Герман?! — Павел Леонидович осел возле страдающего мажорчика, пытаясь осмотреть и понять, что с ним произошло. Неужели, характерный запах аэрозоля не чувствуется? Продавец не солгал. Лицо повара тем временем жутко раскраснелось и сильно отекли веки.

И правда, дура, Вик! В груди теперь всё невольно сжалось, переживая за мажорчика. Ну, чтобы он сделал тебе?! Насиловать при всём честном народе точно не стал бы.

— Гера, можешь встать?! Вика, никакой премии тебе в этом месяце! — гневно рявкнул Павел Леонидович. Здесь я не смела возражать.

Добермана подняли на ноги и довели до стула. Я видела, как ему невероятно плохо и больно. Чувство вины нахлынуло стремительным потоком.

— Тань, загугли, — теперь решила взять себя в руки и попробовать исправить положение. — Первая помощь при контакте с ирритантом.

— Ирри… что?! — не поняли они. Сказать, что пальнула в моську жеребчика газовым баллончиком, язык не поворачивался.

Напарница, однако, набрала, а после округлила на меня глаза. Молчи, подруга, умоляю!

— Тереть нельзя, так как это может усугубить ожог, — быстро читала девушка, перекрывая поток вопросов от Ворса. — Промыть сначала очень жирным молоком…

— Давай сразу сметанкой, хера ли мелочиться?! — рычал озлобленный шеф, но я пыталась его игнорировать и выполнять указания Тани.

— Гера и Вика, я жду потом объяснений вашему цирку! — громко и сердито рявкнул Павел Леонидович и вышел из цеха.

— Вика, ты сдурела? Тебя за это уволят, — пискнула перепуганно Таня, помогая мне оказывать помощь пострадавшему.

— Клянусь, не уволят, потому что я убью её раньше, — страдальчески процедил мажорчик, захлёбываясь слюнотечением и непрестанно чихая.