Тортоделка

— Он и остается нашей главной проблемой, за что как раз прокуратура и может зацепиться. Связать убийство Широкова с Виктором им раз плюнуть. Прокуратура знает, что он — родной отец Вики. Следы протектора на кладбище от богатой машины. Всё можно вывернуть так, что твоя жена привезла Широкова туда для сделки, но его ждал сюрприз в виде Белуги. Выставить заказчиком Викторию им ничего не стоит. Равно как и убийство Шестаковой, как способ замести следы, снова при помощи родного отца. Поимку Виктории с поличным тоже можно выставить по своему. Против твоей жены ряд улик, а вереница обстоятельств вокруг — лишь отдельное для судьи дело.

— Хочешь сказать мою жену спасет от тюрьмы только повинная истинного убийцы? — в тихой панике смотрел на Калина.

— В идеале. Слушай, я давно уже верю твоей жене не только потому что я — не слепой котёнок, но и потому что столько нелогичного в одном стакане просто быть не может. Мы докапаемся, обещаю. Теперь для этого у нас больше времени.

— Спасибо, — благодарно кивнул.

Караулить пробуждение моего бывшего охранника остались в больнице. Мне полагалась обработка небольших ран на лице от осколков стекла, а Ярику перебинтовывали подбитую в драке голову.

— Не думаешь позвонить жене? — Калин с интересом смотрел на меня.

— Лучше пусть увидит всё, когда вернусь. С ней сейчас Миша.

— Дементьев? — скривился следак. — А если уведет?

— Она давно уже не моя и не хочет быть ею, — проронил с горечью.

— Поэтому толкаешь в объятия другого? — вскинул вверх брови.

— Я просто отхожу в сторону, как она того хочет. Может быть, испытав в жизни объятия другого, она сможет принять верное решение.

— Герман, — мужчина повысил голос. — Ты действительно такой дебил или так искусно прикидываешься? Это твоя женщина! Она может тебя ненавидеть, но любить до безумия. Бабам не нужны наши нюни и благородство. Она хоть и злиться, но ей необходим владелец, обладатель и завоеватель. Вспомни, чем ты смог покорить её. Явно не теперешней благовоспитанностью. Да, ты может там и наворотил херни, не знаю, но на то мы и любимые их придурки. Мы делаем шаг назад и два вперёд. Идеальные принцы только в сказке, а в жизни эти идеальные благовоспитанные парни потом рогатые ходят, потому что не умеют чувствовать своих баб и начинают принимать их, как обыденность.

Потерял дар речи от его тирады и, раскрыв рот, пялился на него.

— Твоя похоже не скучает в браке с тобой.

Калин понуро опустил голову, что-то перебирая в уме. Гримаса лица приобрела болезненный вид.

— Я убил всех родных своей жены. Сына, мужа… Изнасиловал её и сжёг дом. Как думаешь, почему она стала после этого моей женой?! — в шоке смотрел на него. — Потому что я не сдался. Я много лет вымаливал её прощения, жертвовал всем ради неё, всё время был рядом, когда она люто ненавидела меня, гнала и даже пыталась убить. Я сделал возможное с невозможным, чтобы не просто получить прощение, но и добиться её сердца. Я шёл напролом, терпя унижения и ненависть в свой адрес, но добился желаемого. Оля стала не только моей женой, но и верной подругой и до безумия любимой женщиной. Ты напомнил мне меня. К счастью, без такого дерьма за душой. Поэтому не вздумай даже выпускать любимую из рук. Борись за неё до последнего. Поверь она этого хочет и ждёт, потому что давным-давно выбрала тебя. И всё, что она говорит тебе сейчас всего лишь бабская херня, для набивания цены.

Последняя его фраза вызвала усмешку. Сказал, как отрезал. Мудрец, бля!

За горячей беседой не заметили, как к нам спешит главный хирургического отделения.

— Шестаков пришёл в себя, — сообщил он победно-взволнованным тоном.

Через несколько минут, одетые в стерильную одежду, возвышались на койкой пострадавшего. Интубационная трубка во рту нам не помощник. Роман водил глазами по нам и издавал нечленораздельные короткие звуки.

Калин четко и громко представился и, как можно более учтиво, огласил цель нашего визита.

— Вам угрожает опасность. Мы можем вас защитить. Вы готовы сотрудничать с нами?

Парень начал нервно елозить по постели.

— Всё хорошо. Вы сейчас в безопасности. Вы помните, что произошло?

В ответ он начал водить свободной от капельницы рукой в воздухе.

— Нам нужно знать, кто заплатил вам с сестрой? Чистосердечное признание и содействие полиции сейчас вам на руку. Не дайте сесть в тюрьму невиновному.

Шестаков продолжал выкатывать глаза и рисовать, что-то в воздухе.

— Карандаш с бумагой, — пришло на ум только это. — Он при всём желании тебе не ответит.

И я вылетел из реанимации в поиске. Нашёл канцелярию на посту медсестры. Вернулся к пациенту и с горем пополам всучил ему карандаш в ладонь.

Мужчина, уняв возбуждение, начал, не глядя, выводить на бумаге буквы:

"Где Рита?"

Сказать ему об этом сейчас стало жутко не по себе. Отступил от койки, неуверенно глядя на Калина.

— О вашей сестре чуть позже…

В ответ парень яростно застучал карандашом по бумаге, требуя немедленного ответа. Ярослав сглотнул, понимая, что разговора не получится.

— Я сожалею. Она погибла, — скорбно проронил следователь.

Рома взвыл и замолотил рукам о кровать. Чёрт! Это нехорошо!