Торжество любви

Она нашла его рядом с кузней, где он полировал свой кинжал. Услышав свое имя, молодой человек вскинул голову и тут же поднялся.

— Ищешь Иена, Сабрина? Я его не видел.

— Да нет, хотела поговорить с тобой. — Она сцепила перед собой руки. — Кто такая Фионна?

Улыбка потухла на лице Аласдэра, и он в упор посмотрел на Сабрину: — Откуда ты слышала это имя?

— От дяди Малькольма. Молодой человек вздохнул: — Значит, это не он тебе рассказал? Не Иен? — Он обернулся, огляделся вокруг и взял ее за руку. — Пойдем куда-нибудь. На стену… пожалуй, лучше всего на стену. Там нас никто не побеспокоит.

Возвышавшиеся над замком стены были пусты. Как только они остались одни, Сабрина тут же повернулась к Аласдэру: — У меня такое чувство, словно мне вовсе не хочется об этом знать.

Аласдэр положил ей руку на плечо.

— Не все так страшно, Сабрина. Просто я подумал, что это дело лучше обсудить наедине.

— Спасибо, Аласдэр, ты очень любезен. Что это за тайна с Фионной?

— Ничего таинственного в этом деле нет, — снова вздохнул молодой человек. — Фионна была замужем за Дэвидом, отцом Иена.

— Значит, его мать… Аласдэр покачал головой: — Имя его матери — Ленора. А Фионна стала второй женой Дэвида. Они обвенчались, когда нам с Иеном было примерно лет по пятнадцать. Фионна была значительно моложе Дэвида и ненамного старше каждого из нас.

— Дядя сказал, что он ее любил… Мальчик ее любил, — повторила Сабрина слова старика. Она с трудом заставляла себя говорить. — Он имел в виду Иена?

Аласдэр колебался. И она поняла… поняла. Иен был влюблен в свою мачеху. Сердце Сабрины болезненно сдавило. Она отвернулась и стала смотреть туда, где ветер раскачивал верхушки деревьев. Ей стоило больших усилий вслушиваться и понимать, о чем говорил молодой человек: — Не могу сказать наверняка. Фионна была очаровательна. Молодая и свежая, она излучала веселье и смех. Все ребята, включая меня самого, были немножко в нее влюблены.

Сабрина снова посмотрела на Аласдэра.

— Дядя сказал, что она умерла.

— Да. Больше года назад.

— И еще, что она довела до могилы племянника. Что это значит?

На несколько секунд воцарилось неловкое молчание.

Аласдэр чувствовал себя явно не в своей тарелке.

— Я думал, Иен тебе сказал, — наконец начал он. — Хотя скрывать здесь особенно нечего, Сабрина… Дэвид убил себя. Отец Иена покончил жизнь самоубийством.

Сабрина вздрогнула: — После смерти Фионны?

— Да, не выдержал горя.

— Аласдэр, а как она умерла? Как умерла Фионна? На этот раз молчание продолжалось гораздо дольше.

— Ее убили.

Убили! Кровь, казалось, застыла в жилах Сабрины.

— Боже мой… И как же?..

— Задушили в постели.

— Кто это сделал, Аласдэр? Кто ее задушил?

— Преступника так и не нашли. Сабрина была поражена.

— Ты хочешь сказать, ни у кого не возникло ни малейших подозрений, кто бы это мог совершить?

Аласдэр отвел взгляд.

— Подозрения были… И разговоры ходили. — Он запнулся и покачал головой. — Не думаю, Сабрина, что…

— Говори!

Ветер пронизывал до костей, но она не ощущала холода. Холод в сердце казался гораздо страшнее. По коже побежали мурашки страха, потому что прежде чем Аласдэр заговорил, Сабрина знала ответ.

— Ее нашел Иен. Потом ходили слухи, что он убил ее в припадке ревности.

— Нет, — едва слышно прошептала Сабрина. — Нет…

Сердце упало и тяжело забилось в груди. В ушах зашумело. Перед глазами плясали яркие искры и мешали видеть. Она попыталась проморгаться, но это не помогло. Она поняла, что падает, хотела за что-нибудь ухватиться и в этот миг смутно услышала крик. Сабрина узнала голос Иена, успела заметить его искаженное лицо, пылающие точки серебристых глаз, сжатые в одну прямую линию губы. Иен бросился к ней. Сабрина еще успела услышать его крик — то ли крик ужаса, то ли потрясения.

Сильные руки подхватили ее и не дали упасть на землю. В следующую секунду она потеряла сознание.

По земле метались черные тени, то там, то сям контрастом вспыхивали белые пятна лунного света. По небу неустанно неслись облака. Ветер насвистывал бесконечную песню. В эту неуютную ночь одинокий всадник пробирался по петлявшей вдоль каменистого склона холма тропинке. Он правил к приютившемуся на самой вершине крохотному домику. Достигнув цели, спешился, приоткрыл дверь и вгляделся в темноту.

— Где ты?

— Я здесь, у окна.

Наконец приезжий рассмотрел ту, что искал. Женщина сидела на стуле, обхватив руками колени, и неотрывно смотрела в темную ночь. Приезжий подошел к ней ближе: — Почему ты не зажигаешь свечи? Женщина гортанно рассмеялась: — Я не так слаба, как ты, и не страшусь темноты. Несмотря на ее насмешку, мужчина зажег несколько свечей, и домик озарился желтоватым сиянием. Его глаза невольно задержались на сидящей. Распущенные роскошные волосы ниспадали до самого пояса и в неровном, колеблющемся свете луны отливали мерцающим серебром. Его, как всегда, поразила картина непорочной чистоты. Он невольно пришел в восхищение. Кто бы мог только подумать…

— Ты рад, что я приехала? — прошептала женщина.

— Сама прекрасно знаешь. — Глаза мужчины жарко заблестели.