Торжество любви

Иен и понятия не имел, какая колоссальная сила давила у нее между ног. Раздирающая боль повергла мир в темноту, и, как ни старалась Сабрина, она не могла сдержать крика.

Изо всех сил стиснув ей руки, Иен побелел как полотно.

— Сабрина! — запинаясь, начал он, но его перебил громкий и властный голос Мередит:

— Ну же, девочка, еще немного. Ребенок почти вышел. Роженица собрала остатки сил и наклонила голову.

Она почти не сознавала, что рядом находится растерянный и мрачный муж. Зажмурившись и изогнувшись, Сабрина сильно натужилась. Ногти глубоко вошли в ладони Иена.

Ребенок выскользнул в мир, и в следующее мгновение комнату огласил его пронзительный крик. Сабрина откинулась на спину. Она была в таком изнеможении, что от слабости дрожала.

Потрясенный Иен поднялся. Он понимал лишь одно: теперь все позади. Сабрина жива — он ее не потерял.

Кто-то тронул его за плечо. Рядом стояла вся светящаяся Эдна.

— Взгляните, милорд, какая красотка.

Девушка судорожно всхлипнула. — Настоящая красотка!

На согнутую руку Иена лег запеленатый сверток.

Иен в недоумении посмотрел вниз и разглядел маленькое личико с миниатюрными бровками и крошечным носиком. Волос было не много, но они были черными, как смоль. Его волосы!

Иен проглотил откуда-то появившийся в горле ком. Нахлынувшие чувства заставили его задрожать. Боже праведный! Как ему могло прийти в голову, что у Сабрины родится не его ребенок!

Он развернул пеленки, чтобы поближе взглянуть на новорожденного, и в изумлении застыл.

— Иен… Пожалуйста, Иен…

Сабрина умоляюще глядела на мужа. Обведенные темными кругами глаза запали, но ей не терпелось увидеть ребенка. Иен подошел к кровати и сел так, чтобы она могла смотреть на произведенное ими чудо.

Сабрина потянула носом, и на ее лице появилось выражение, близкое к ужасу.

— Иен, да ты напился!

— Напился, дорогая, — усмехнулся он. — Но не настолько, чтобы не отличить девчонки от парня!

У Сабрины от изумления открылся рот.

— Ты хочешь сказать?..

— Что сын, в котором ты нисколько не сомневалась, оказался вовсе не сыном!

— Девочка?! — растерянно воскликнула Сабрина. — А я была уверена, что родится сын.

В это мгновение ребенок заплакал. Иен громко расхохотался, и Сабрина жалобно посмотрела на мужа.

— Можно… я ее подержу?

Его глаза потеплели. Свободной рукой он приподнял жену, прижал к себе и положил драгоценный сверток в ее дрожащие от нетерпения ладони.

— Да… прелестная девчушка, — проговорил он и, наклонившись, поцеловал крохотную макушку.

Из глаз у Сабрины хлынули слезы. Так красноречиво говорила эта ласка об отцовской гордости Иена. Она развернула пеленки, чтобы рассмотреть дочь, и удовлетворенный вздох потряс все ее тело. На губах засветилась радужная улыбка.

— Какая она красивая, Иен!

— Очень! — взволнованно ответил он, одновременно обнимая жену и дочь — тех, что были дороже ему самой его жизни. Грудь захлестнул порыв чувств, но радость смешивалась с горечью. Его поразила жестокая ирония происходящего.

Да, сейчас она улыбается. Но что будет через час, через два? Джеми Мак-Дугал умер, а ребенок родился в тот самый день, когда он лишился жизни. Сможет ли Сабрина когда-нибудь его простить? Сможет ли забыть?..

Иен крепче стиснул объятия и ощутил, как растет в нем чувство собственника. Она должна. Она обязана. Потому что она — его жена. Его!

Пусть он потратит на это всю жизнь, но заставит себя полюбить.

Последующие дни были отнюдь не легкими. Сабрина быстро восстанавливала силы, и это ее очень радовало. Но временами накатывала тоска, которую никак не удавалось прогнать.

В такие минуты она думала о Джеми, горько его оплакивала и возмущалась судьбой, которая обошлась с ним так жестоко — лишила шанса на жизнь и счастье. Если бы не ребенок, Сабрина не вынесла бы горя. Иена она теперь видела лишь изредка, потому что после рождения дочери он перешел спать в нижнюю комнату. Муж был обходителен и вежлив, но теплота куда-то пропала.

Они назвали дочь Элизабет, и Иен тут же нарек ее своей маленькой, славной Бетти. Он ежедневно приходил, брал ее на руки и весело смеялся, когда девочка морщила розовый ротик и изгибала маленькие черные бровки над глазами, которые, как и у матери, обещали стать зелеными. В такие моменты он весь лучился нежностью. Это наполняло Сабрину восторгом и одновременно вызывало уколы боли.

Она понимала, что рождение Элизабет ей суждено запомнить навсегда. И не из-за боли, нет — боль очень быстро забылась. Она сохранит в сердце воспоминание о том, как любовно и нежно Иен обнимал ее и ребенка. Без сомнения, то был самый счастливый момент в ее жизни.

И теперь… теперь она бы хотела его вернуть, но не знала, как это сделать. Глухими ночами она скучала по близости, теплоте его тела, по ровному биению сердца под ухом. В груди ее ныло: что случилось? Почему он стал таким далеким и чужим?

Вечером через две недели Сабрина вынула плачущую малышку из колыбели в ногах кровати и, смеясь, принялась успокаивать: — Сейчас, сейчас… Неужели тебе так не терпится поужинать?