Торжество справедливости

– Ваше сиятельство! – в деланом испуге воскликнул я. – Откуда у вас такая поразительная осведомлённость?

– Когда до меня донеслись побасёнки о клонах среди кандидатов, я просто взял да и освежил в памяти все сведения о клонах и их подобиях.

– Обрадовали! – вдохнул полной грудью Цезарь. – Теперь всем сомневающимся я буду показывать сертификат о прохождении вот этой полосы препятствий.

– Не спешите радоваться, – остудил его энтузиазм герцог Лежси. – По некоторым данным, всё-таки возможно создать и вырастить физически выносливые клоны… Но! Их тоже можно проверить! Правда, уже совсем по иным тестам.

– Тестам? Каким именно? – Я уже подозревал, что сейчас, скорей всего, последует простой розыгрыш. И не ошибся.

– Достаточно заставить клона выпить граммов триста крепкого спиртного напитка. Водки или коньяка. После этой дозы мозг у искусственно выращенного человека разжижается…

– А-а! – Нахмуренное и обиженное лицо Цезаря Малрене прояснилось. – Этот тест я могу пройти хоть трижды!

– Ловлю на слове! – Мишель после этого восклицания достал своё удостоверение и показал нам. – Чтобы вы не сомневались – у меня сегодня день рождения. И я хочу пригласить на него всех участников, которые прошли трассу с лучшим временем и вышли на следующий этап. Для этого дела в моей гостинице подготавливают самый большой и красивый зал.

– Хм, а как отнесутся к этому все остальные? – спросил я. И тут же добавил: – Потому что я согласился ещё до начала оглашения приглашения.

– А остальные тоже не подумают отказаться! Потому что отметить мой день рождения согласилась и её высочество принцесса Патрисия.

– Ого! – Цезарь оглянулся на трибуну, где восседала наследница престола в окружении придворных, и засомневался: – А если у вас время будет хуже, чем у первой двадцатки?

– Тогда я просто порадуюсь за остальных и постараюсь всем доставить удовольствие роскошными блюдами и незабываемым представлением. Тем более пора её высочеству ближе познакомиться с остальными, самыми достойными представителями аристократии Оилтонской империи. Не все же время ей проводить только с бароном Аристронгом?!

– Конечно, я тоже этим возмущён! – согласился молодой герцог со старшим коллегой-аристократом. – Никакой справедливости! Борешься, бегаешь, стреляешь, а они тем временем шушукаются где только… Газеты всё время про них пишут.

– Во-первых, не шушукаемся, – с апломбом стал я нравоучительствовать, – а обговариваем проблемы общеимперского значения. А во-вторых, со своей будущей женой я имею право шушукаться где и когда угодно! Вот так-то!

От моей наглой отповеди оба герцога на долгое время потеряли дар речи и только возмущённо переводили взгляд с меня друг на друга. Но в конце концов мы все трое не выдержали и грохнули дружным смехом.

– Но ведь спор-то вы проиграли! – напомнил я Цезарю, когда мы немного успокоились. – Значит, всё-таки на пару вопросов придётся ответить.

– А я и не возражаю! Спрашивайте что угодно. Мне скрывать нечего.

Так как результаты ещё не оглашали, оттого что на полосе до сих пор находились с десяток участников, то я стал бегло и хаотично забрасывать герцога Малрене самыми неожиданными вопросами. Мишель Лежси тоже подключился к этой игре и порой дублировал мои вопросы, но уже совсем с иным, незаметным на первый взгляд подтекстом. Видно было, что и он хорошо поднаторел в следовательской работе и имел немалый опыт за плечами. В общем, погоняли мы парня на славу. Но, как ни странно, лжи я так и не уловил. По крайней мере, явной. Может, потом всплывут некоторые несоответствия. Но сейчас он, похоже, говорил чистую правду. Не задумываясь и не делая ни малейших пауз перед ответом. Что в общем-то нам весьма импонировало.

В результате мы подробно выяснили все мелочи его жизни чуть ли не с четырехлетнего возраста и до десятого дня рождения. Именно в этом возрасте у клонов не имелось никаких воспоминаний естественного происхождения. Лишь навеянные гипнотическим путём.

Затем несколько денщиков обошли всех собравшихся в нашем секторе участников и предупредили: кто попал в список лучших, после оглашения его имени направляется к её высочеству и удостаивается из её рук памятного сувенира, а затем усаживается на освобождённую специально для этого скамью, чуть ниже императора. Вот тут уже мы все заволновались и дружно притихли. Даже у меня устало ёкнуло сердце.

Хоть и напрасно. Потому как первым огласили как раз моё имя:

– Лучшее время показал его сиятельство барон Артур Аристронг!

Когда я подошёл к Патрисии, она мило улыбнулась и вручила мне большой, плоский и прозрачный футляр с памятным подарком. Проговорив при этом:

– Барон, вы опять меня сильно удивили. Бывает ли, что хоть когда-то и в чём-то вы занимаете второе место?

– Никогда, ваше высочество! – уверенно рявкнул я, пожирая её фигурку глазами. Вокруг оживлённо зашептались и даже сам император Януш Второй хмыкнул – то ли поощрительно, то ли осуждающе.

В это время в громкоговорителе опять послышался голос распорядителя: