Торжество справедливости

И какие это были допросы! За возможность там соприсутствовать любой следователь отдал бы полжизни, не задумываясь. Даже я, казалось бы повидавший и наслушавшийся на своем веку всего сверх всякой меры, кидался из одной крайности в другую. То чуть не плакал, как ребенок, то смеялся от счастья, а то всей силой воли сдерживал рвущееся наружу бешенство. Я лично вместе с Малышом и Гарольдом допрашивал пресловутого Шпона. Остальным ребятам достались фигуры помельче. Но мы все, пожалуй, получили моральный шок от добытых на допросе сведений.

Мне, к сожалению, пришлось уйти раньше из-за поднявшегося в столице переполоха. Но и новостей, что я узнал, мне хватило даже для того, чтобы с развязностью невоспитанного хама вести издевательский разговор не с кем-нибудь, а с самим дирижером Барайтисом. Сделал я это уже, правда, только после того, как благополучно добрался до своего номера, с сонным видом разобрал баррикаду и гаркнул в коридор:

— Завтрак мне! Немедленно!

И лишь затем набрал личный номер шефа «Доставки» по обороне и разведке. Теперь-то он был мне прекрасно известен. Номер, естественно! А не Барайтис. Тот до сих пор оставался огромной загадкой, его, как недавно стало известно, боялся даже дирижер Сельригер. Но я-то его уже не боялся. Мне было чем крыть даже его козырные тузы. Я был победителем еще в самом начале разговора.

— С вами говорит представитель Союза Справедливости Оилтонской империи! — Голос я, конечно, на всякий случай изменил, но меня-то и не сильно слушали.

— Чего вам надо?! Откуда вы узнали мой номер?!

— Лучше заткните рот и послушайте меня! Раз уж я снизошел до подобного разговора.

В трубке раздались хрипы, напоминающие звуки, издаваемые человеком, когда он неожиданно подавился и боится сильно вдохнуть и не имеет воздуха в легких для резкого выдоха. А я продолжал с прежним апломбом:

— Сегодня мы арестовали главного врага Оилтонской империи, некоего Шпона. Который еще вчера считался вашим коллегой. Исходя из первых данных, полученных при допросе, мы поняли, что и вы имели веские основания для ареста Сельригера. Но хотели замять скандал и убрать его с горизонта галактической общественности старыми, проверенными методами. Этим вы поставили себя на грань войны с нами.

— Как вы смеете?!

— Смею! После того как мы узнали, что творится в самой «Доставке», мы смеем все! И попробуйте теперь только гавкнуть в сторону нашей империи! Мы вас размажем со всей беспощадностью!

Барайтис был великим человеком. И мудрым. И соображал словно планета-компьютер. Он сразу понял, что раз мы только предупреждаем, то пока не собираемся делать это на самом деле. И сообразил, что мы тоже явно не дураки. Поэтому сразу сменил гневный и повелительный тон на уставший и миролюбивый:

— Чего вы хотите?

— Для начала прекратите истерику по поводу пропажи Сельригера и объявите, что это была простая учебная тревога.

Я сделал паузу, и меня опять поняли превосходно: послышались резкие команды, дублирующие мои требования, и вновь голос шефа «Доставки» стал чуть ли не ласковым:

— Можете выглянуть в окно и убедиться — мы сворачиваем свои спецподразделения.

— Не имею такого сомнительного счастья наблюдать за вашими силами быстрого реагирования. Но в мой бункер поступают прямые репортажи из любой точки столицы.

Я, конечно, соврал. На самом деле подошел к окну и некоторое время наблюдал за несколькими патрульными машинами в пределах моей видимости. Воины резво складывали разложенные вокруг средства ограждения, грузили все в отсеки и тут же покидали места своего дислоцирования по тревоге. Значит, общий приказ пошел верный.

— Отлично! — Я продолжил выдвигать свои условия: — Теперь можете и сами спокойно покинуть нашу империю и впредь старайтесь здесь не появляться до особого приглашения.

— Никак! Никак не могу это сделать! — с явной тоской, но с завидной твердостью произнес Барайтис. — Мне нельзя будет появиться в «Доставке» без Сельригера. Если ваша организация так же умна, как и вездесуща, то вы прекрасно понимаете, почему я не могу это сделать.

— Понимаем. И даже решили пойти на уступку. Через два дня на границе с системой Блеска вы получите своего зажравшегося и впавшего в состояние полной деградации коллегу.

— Через два дня?! — Шеф обороны «Доставки» прекрасно понимал: каждая минута, проведенная Шпоном под допросом, — это миллиарды гигабайт безвозвратно утерянной ценнейшей информации.

Но я нагло захохотал в ответ.

— Еще можем обещать, что сведения, которые нам добровольно передал господин Сельригер, мы используем сугубо в своих личных целях и не будем даже их мизерную часть предавать гласности для широкой общественности.

— Вы так добры… — прошипел мне в ответ явно убитый горем собеседник.

— Стараемся не ущемлять права и интересы любых государств и корпораций. А уж тем более когда речь заходит о «Доставке»…

Меня перебили все-таки вырвавшейся угрозой:

— Вашему императору от такой деятельности не поздоровится!..