Торжествующий дух

29-го Августа. Суббота. День простоял серый. В 10 час. съехал на северную сторону и поехал на Братское кладбище. По всей дороге стояли части 13-й пехотной див., 13-й арт. бриг. и Севастопольской креп[остной] арт[иллерии] и креп[остного] полка. После панихиды спустился и пропустил войска церем. маршем. Проходили молодцами. В это время пошел живительный дождь. Заехал в церковь и школу под покровительством комитета Сандро. Вернулся на Яхту в 12 ½ час. Дети съезжали днем на берег. […] В 7 ч. пошли ко всенощной на юте. […]

Там же.

30-го Августа. Воскресение. […] В 10 ¾ пошел с детьми к обедне. Аликс пришла потом. Завтракал после обхода команды и пробы.

В 2 часа началась гонка на веслах со всей эскадры. Команды, взявшие призы, прибыли на яхту и я роздал унт. офицерам серебр. часы, а гребцам по серебр. рублю. Все остальные шлюпки собрались у правого борта и долго кричали ура! […]

Там же.

1-го Сентября. Вторник. Проснулся чудным утром и в 9 час. отправился на крейс. «Память Меркурия». Снялся с якоря и пошел всем отрядом в море. Броненосцы шли впереди и открыли огонь по пункту, начиная с 60 кабельт[овых] и кончая 40 кабельтовыми. Сзади было хорошо видно, как ложились снаряды. После стрельбы прошли мимо пунктов и вернулись на рейд в 11 ½ час.[…] Завтракали высшие морские чины. В 3 часа поехал на отряд подводного плавания и подробно осмотрел лодку «Карп». […]

Там же.

3 Сентября. Четверг. В 9 час. отправились на новом эскад[ренном] мин[оносце] «Лейтенант Шестаков» к Херсонесу. Два дивизиона миноносцев ставили на ходу мины заграждения. Затем на 18-ти узл[овом] ходу они стреляли минами на контргалсах по пункту на буксире. Погода стояла идеальной, и море было тихое. Вернулся на рейд в 11 ¾.

Там же.

4-го Сентября. Пятница. В 10 час. съехал на Графскую пристань с Дмитрием, Фредериксом и Дедюлиным[71], сел в мотор и отправился на 4-й баст[ион]. Осмотрел там памятники, возобновленные на месте каждой батареи, люнета и опорного пункта. Прошел до здания панорамы, где в настоящее время находится картина Рубо — взятие Ахульго[72]. Видел также памятник гр. Тотлебену — недавно освященный. Вернулся на Яхту в 16 ¼. Посетил с Алексеем крейсер «Память Меркурия». После завтрака роздал часы и сереб. рубли кондукторам, комендорам и минным унт. оф. за стрельбы в моем присутствии, также и гребцам моего катера. В 5 час. съехал на нем с Ольгой и Татьяной к морскому госпиталю, кот. обошел в подробности. Немного опоздал к заходу солнца. Спуск флага был из-за этого задержан. Окончил фельдъ-егеря. Обедало высшее начальство Севастополя.

Там же.

5-го Сентября. Суббота. […] Ровно в 11 час. снялись с (якоря) бочки и пошли в море при общем салюте с судов и батарей и радушном «ура» войск и массы народа, собравшихся на берегу. Конвоирами пошли «Алмаз», «Память Меркурия», «Кагул» и три миноносца. Сели завтракать, когда проходили Георгиевский монастырь. Освещение гор было очень красивое, над морем стояла мгла от жары. В 2 ¾ подошли к молу в Ялте, где была обычная встреча. Георгий[73], Сандро и Эмир Бухарский перешли на яхту. Обойдя встречавших, вернулся на «Штандарт» и вместе с Аликс и Алексеем сошел на берег. Сели втроем в коляску и отправились по многолюдной набережной Ялты в Ливадию, куда прибыли в 4 часа. Ксения ожидала нас в доме. Пошел с детьми к молебну в нашу маленькую церковь.[…]

Там же.

Когда я с воспитательницей в апреле 1909 года приехал на лето к матери в Ялту […], было получено известие, что […] Их Величества с Семьей после семилетнего отсутствия намерены поселиться на лето в Ливадии, где шла большая подготовка к приему высоких гостей.[…] Тихо покачиваясь, стояли на рейде изящные светло-зеленые миноносцы, расцвеченные флагами. Белые фигурки матросов бегали по палубе, лихорадочно натирая до умопомрачительного блеска последние медные части. Набережная и весь прибрежный район были запружены бесконечной толпой народа. Белые туалеты дам смешивались со скромными нарядами семейных обывателей, элегантные штатские терялись в толпе татар в их золотом расшитых национальных костюмах. Всеобщее внимание привлекали татарки, закрытые вуалями, в маленьких шапочках, красные фески турок яркими пятнами алели на фоне пестрой толпы, которая шумела и волновалась.

По набережной то и дело проносились автомобили и вереницами ехали бесчисленные ландо, фаэтоны и экипажи. На молу зеленой полоской виднелись войска. Золотые орлы на Царской беседке ярко блестели под лучами южного солнца.

— Идет! Идет! — пронеслось в толпе.

И глаза всех устремились в безбрежную голубую даль. На высоте Тодорского маяка появился дым, и в море можно было различить Императорскую яхту «Штандарт» и за ней в кильватерной колонне два крейсера. […]

Красавец «Штандарт» медленно подходил к молу. Все затихло в напряженном ожидании. С молниеносной быстротой был спущен покрытый красной дорожкой трап.