Тот День

Когда минутная стрелка достигла своего седьмого деления, а часовая показывала двенадцать, сирены, предвестники кошмара, пронзительно взвыли. В то самое время я дремал на мягком диване, убаюканный тиканьем часов над головой. Встревоженный отрывистыми сигналами и грохотом шагов сбегающихся сотрудников, мой красочный сон разбился. Встав на ноги, я в полудреме поплыл подхваченный толпой в одно из помещений второго уровня. Прибыв на место, первое, что бросилось мне в глаза — нездоровое поведение техники. Больше всех нервничали самописцы. Цифры на мониторах, как бы подтверждая правильность данных старого оборудования, вторили безумию аналоговой техники. Из-за десятков спин было сложно что-то рассмотреть, но вскоре я наконец добрался до мерцающих мониторов. Понял я не много — не мой это профиль, но данные о частоте и амплитуде сигнала, захваченного сверхчувствительной аппаратурой минуту назад, разобрать все же я смог. По спине пробежал холодок: частота пять герц, амплитуда — сорок микровольт.

Шеф, профессор Федор Всеволодович Дягилев, как всегда четко и слажено как подобает опытному руководителю, давал какие-то распоряжения сбежавшемуся штату дневной смены. Конечно же, за гвалтом и суматохой я не мог разобрать ни слова, однако вскоре толпа начала растворяться. Еще минуту спустя, в помещении включая самого Федора Всеволодовича, осталось пятеро человек: я, прекрасная Екатерина Дмитриевна и еще двое молодых людей. Парней я видел впервые, и, судя по всему, они были новыми стажерами. Оставшиеся, включая меня, словно юные кадеты, вытянулись перед шефом. Стоит отметить, что в тот момент я был вполне доволен сложившейся ситуацией. Ведь это означало, что я смогу еще некоторое время наслаждаться компанией очаровательного существа женского пола, один вид которой, вызывал у меня откровенную эрекцию. Что касается двух незнакомых ребят, то их присутствие рядом, слегка меня смущало. Но как только взор упирался в твердые ягодицы и небольшие груди девушки, весь мир вокруг исчезал, утопая в золотистых кудрях юной лаборантки.

Шеф не стал объяснять нам тогда нюансы сложившейся ситуации, а его указания были прямы и незамысловаты. А именно: спуститься на нулевой уровень, дойти до хранилища данных и взять информацию за семьдесят шестой год. На вопрос: «зачем вам это?», Федор Всеволодович, многозначно и емко ответил: «затем». Негласно было решено не задавать больше вопросов, так как по лицу шефа было видно, что он даст ответов ровно столько, сколько стена за его спиной. На выходе мой взгляд остановился на одном из мониторов. Конечно же, точно интерпретировать значение всех цифр и символов я не мог, но их ежесекундная изменчивость пугала не на шутку. Когда я закрыл дверь, меня посетила странная на тот момент мысль. Мысль о том, что больше, ни этого старика, к которому за месяцы работы я уже успел привязаться, ни старых взбесившихся самописцев я никогда не увижу.