Тот День (СИ)

– Что ж рассказывайте. – пожал плечами Хромов и на вопросительный взгляд Сухарева добавил: – Можете ее не ждать, я о ней позабочусь.

Двери хлопнули, и Бодрова успела заметить разъяренный взгляд батюшки, словно говорящий: “Я тебя предупреждал”.

– Ну, будем молчать? – напомнил Иван Дмитриевич.

– Послушайте, я понимаю что, такие как я, доверия не вызывают. Но я считаю своим долгом поделиться подозрениями насчет товарища в рясе. – начала Ева. – Дело в том, что есть основания считать, что он болен. А, следовательно, и опасен.

– Милая моя, я тоже ко всей этой клирикантской братии отношусь безо всякой любви. Но это не повод обвинять человека в расстройстве ума. – постарался возразить Хромов.

– Нет, выслушайте меня, у меня есть доказательства его помешательства. Он хочет устроить здесь переворот, вот увидите. – вспылила Ева, и поняла что зря.

– Нет, я думаю, что он болен ровно на столько, насколько больны все священники. – улыбнулся Хромов. – Вы переоцениваете это человека.

– Послушайте, вы же не слышали те бредни которые он нес про свою избранность. Там все подходящие симптомы! – приподнялась с места Бодрова. – Но самое страшное, в том, что его идеи могут подкупить сейчас любого испуганного человека. Ведь посмотрите, что случилось с миром!

– Так, не кричите. У меня все под контролем. – постарался успокоить ее человек. – Да сядьте же вы!

Кое-как, взяв себя в руки, Ева вернулась на место.

– Конечно, я думал о возможном вреде от таких вот “пророков”. – пояснил Хромов. – Поэтому я и настоял на личной встрече. Но поверьте, я разбираюсь в людях, и этот тип мне показался абсолютно безвредным.

– Вы ошибаетесь. – только и смогла произнести девушка.

– Надеюсь, что нет. – ответил Иван Дмитриевич и дружелюбно добавил: – А теперь, позвольте мне закончить дела. Минут через десять мы с вами пойдем наверх. И вот увидите, все будет в порядке.

Но Ева знала, что “в порядке” ничего не будет. Продолжать спор смысла не было. Каким-то образом священник убедил Хромова в чистоте своих помыслов. И последняя надежда оставила девушку.

“Он победил”, – резанула ее неприятная мысль.

Все складывалось как нельзя удачно. Хромов поверил ему, в этом Георгий не сомневался. Теперь оставалось дело за малым: исполнить волю Голоса.

“Она не сможет навредить ”, – уверял себя Соколов, вспомнив о Еве.

По дороге на второй этаж, Смолова аккуратно подняла тему отпевания.

– Мы должны проводить его, как правоверного христианина. – обратилась Ира, к Сухареву.

– Батюшка, вы можете это сделать? – без всяких подозрений спросил Сергей.

– Конечно. – согласился Соколов.

Конференц-зал оказался еще больших размеров, нежели Георгий предполагал. Аудитория была богато украшена. Красные шелковые дорожки устилали пол. На высоком потолке сияли сотни встроенных ламп. По центру зала стояла трибуна с торчащими из нее микрофонами, а на столе перед ней лежало тело накрытое белыми простынями. Первые ряды аудитории были заполнены людьми. Когда пятеро человек зашагали по мягким коврам, люди в помещении с интересом уставились на Георгия и его друзей. Соколов готов был поклясться, что видел во взглядах собравшихся какое-то благоговение. Хотя, нетрудно было догадаться, что люди Сухарева, уже успели разнести сплетни. И теперь каждый хотел повнимательней рассмотреть того странного батюшку, которого не берут пули.

Когда Сергей предложил занять места, к святому отцу подошли двое молодых незнакомцев. В руках одного из них были отобранные у людей сумки. Другой держал изъятое у Георгия и его товарищей, оружие.

– Ничего подозрительного не найдено. – отрапортовали юноши.

– Хорошо. – кивнул Сергей.

– Мы слышали про вас. И хотим сказать, что очень рады, что среди нас теперь есть духовный наставник. – сказал светловолосый парень, обращаясь к Соколову.

Его друг добавил:

– Да, отец Георгий, мы считаем, что вчера не обошлось без высших сил.

– Ладно, ребята, поговорить успеете. – прервал молодых людей Сухарев.

– Спасибо. Я рад, что есть люди, не утратившие веру. – поблагодарил незнакомцев Георгий.

И двое ушли, а вскоре, в зале появились Хромов и белокурая предательница. Соколов постарался что-либо прочесть в ее лице. Какие-нибудь блики радости, или же тени переживаний. Однако все что он сумел рассмотреть – было отсутствие всяких чувств.

“Как бы она не очернила твое имя, ей не поверили”, – понял Соколов.

Иван Дмитриевич, как и предполагал Георгий, не стал возражать против отпевания усопшего.

– Отец Георгий, пойдемте. Я вас представлю, закончу речь, которую начал до вас, а дальше можете переходить к своей работе. – сказал Хромов, и жестом предложил Соколову проследовать в центр зала.