Тот еще космонавт!

От участковой Саня выходил в самом наилучшем настроении. Заветное ружье приятно било в такт по правой части окорока, натирая истомно плечо, в предвкушении долгожданных счастливых дней, проводимых в лесу. Охота являлась единственным занятием, которое он любил по-настоящему, обожая, подходил к ней со всей ответственностью и желанием и, вне всяких сомнений, посвящал большую часть своей жизни. Верный пес Джакомо тоже любил охоту не менее страстно, чем хозяин. Вальяжно носиться по лесу и полям, оглашая радостным лаем родную тайгу, загонять обезумевшего зайчишку или выводить охотников на затерявшийся в чащобе след подраненного лося было, по сути, сродни гончему забегу в собачий рай. Счастье бежало рядом с собакой наперегонки, Саня кое-как поспевал за ними, и в эти минуты им втроем не страшен был сам черт.

Восходящее из-за высоток солнце ярко и весело осветляло утренние улочки, стараясь подмигнуть, ущипнуть и обжечь, озорно подглядывало в окна, отбрасывая на прохожих игривые всполохи, приглашая почудить и побед окурить. Долго же предаваться веселым переглядываниям не имело смысла, становилось ощутимо больно глазам, нетерпимо выжигало зрачки, а птицы знай себе щебетали несуразную чушь. Саня улыбнулся и прибавил шаг, только вчерашние события иногда сводили с его лица благодушие, настраивая на серьезный лад.

На стоянке, разобрав ружье и хорошенько смазав, Саня позвонил Женьке и Рифату, договорились вечером встретиться. Джакомо, настоящий охотничий пес, породы дратхаар, с вислыми ушами, смирно сидел рядом, млея от запаха оружейной смазки. Правда, поводок не давал ожидаемой свободы, но лучше находиться с хозяином, готовящимся к охоте, чем сидеть дома одному в душном закрытом помещении.

Так, в счастливых заботах, и прошел день. Солнышко незаметно перемахнуло кроны вековых тополей и заговорщически подглядывало сквозь стволы. Наигравшись с людьми вдоволь, оно приготовилось прилечь на землю, подложив под себя какое-нибудь зазевавшееся облако. Вечерняя стоянка наполнялась звуками моторов, натужно ревущих после тяжелого трудового дня, и удивленными возгласами водителей, подкалывающих коллег с доброй и неизменно вежливой интонацией.

Джакомо, получив разрешение гулять, немедленно побежал обнюхивать знакомые грузовики. Конечно, зрела надежда, что кто-нибудь угостит хорошую собачку, покормит вкуснятиной, бросит косточку с мясом. Как правило, так и выходило, автостоянки русских городов перенасыщены щедрыми людьми. Желания сбывались с завидной точностью, полакомиться удавалось регулярно, а наевшись до отвала, можно было погонять бродячих собак, коих в избытке несложно найти в соседних подворотнях.

Тем временем ребята собрались у будки сторожа и непринужденно выслушивали анекдот, который рассказывал Эдик, увлеченно жестикулируя руками и смеясь при этом невпопад. Сильный акцент и плохое знание русского языка подвели его в очередной раз. Сочувственно отводили хмурые лица товарищи, лишь в конце рассказа недоуменно переглянулись, не совсем понимая, о чем шла речь, и, махнув на природный талант Эдика постоянно обламывать, поплелись к кунгу.

Глава 5

Медленно стемнело, тени тополей, вытягиваясь в диковинные узоры и кружева, последовательно растворялись в наступавшей мгле, теряя причудливые очертания. Джакомо не возвращался, сколько можно бегать, дай волю – сутками бы пропадал на улице.

– Жак, пора до дому, куда запропастился, варнак ушастый? – Саня начал беспокоиться.

Оставив друзей на Эдика, он неспешно почапал искать запропастившегося невесть куда пса, заглядывая в проходы между машинами, ругаясь последними словами. Жак не откликался на призывный клич хозяина, как будто сквозь землю провалился. Неугомонная собака. Жрет где-нибудь без спроса тухлятину, потом убирай за ним. Найду – всыплю как следует. Затянувшиеся поиски вывели к заброшенным домам. В сгущающихся сумерках они выглядели еще зловеще и пугающе, чем днем. Черные тени надежно укрывали от посторонних глаз внутренности развалин. Идти туда в такое время совсем не хотелось, но чувство долга перед Джакомо, желание наказать его за непослушание влекли Саню ближе, к этим несчастным остаткам былого жилья. Среди наваленных в кучу веток и различного хлама он неожиданно заметил клочок шерсти, болтающийся от ветра, на чахлом стебле. Сомнений не оставалось: Жак пробегал здесь. Вот ведь куда занесло паршивца.

– Жак, иди сюда, домой пойдем, – звал любимца Саня, озираясь по сторонам.