Тот еще подарочек

На его новую шуточку все той же тематики только слегка натягиваю губы в скептической усмешке. Затем нахожу моточек пластыря и кровожадно смакую мысль о том, как бы было приятно заклеить ему не только раны, но еще и рот. А еще неплохо было бы ему руки связать, чтобы сидел и не выпендривался. На его счастье, пластырь нашелся и стандартных размеров. Когда накладываю его на раны, чувствую, что руки мои слегка дрожат — то ли еще не отошла от пережитого стресса, то ли все-таки этот нахал так на меня действует.

— Как тебя зовут? — не могу унять разыгравшееся любопытство я, хотя знаю, что зря я опять иду ему навстречу.

— Макс. А тебя?

— Вероника. Лучше просто Ника. Я так привыкла.

— Ника — богиня победы.

— Точно… — Несколько секунд мы молча изучаем друг друга. У Макса гладкая ухоженная кожа, тщательно выбритое лицо, идеально правильные мужественные черты, словно нарисованные красивые брови, яркие насмешливые серо-голубые глаза, чувственные губы. Всклокоченные каштановые волосы отливают ярким здоровым блеском. Да и одежда сидит на нем очень уж эффектно, так как подобрана со вкусом и надета на хорошо сложенное явно натренированное тело. Спокойно рассматривать все это просто невозможно, и я заставляю себя оторвать от него загипнотизированный взгляд. От собственных грязных мыслей и ощущений становится жарко и неловко, а вот его вид совершенно невозмутимый, словно он давно привык производить на женщин неизгладимое впечатление, да и меня, похоже, видит насквозь. Так. Все! Ему от силы лет двадцать, может, двадцать два. Это вообще не мой типаж! К тому же он невоспитанный и наглый. Не хватало мне еще начать тащиться от какого-то молокососа…

Чтобы переключить внимание, я смотрю на наручные часы. Половина одиннадцатого! Все — это конец. Даже руки опускаются.

— Садись, пожалуйста, на место, — строго бросаю я, давая понять, что не желаю слышать в ответ какие-нибудь возражения.

— Слушаюсь, мэм! — не без сарказма отвечает Макс и снова забирается на свое место.

Когда сажусь за руль, не спешу начинать движение, потому что все мысли возвращаются к этой дурацкой отчетности, к противному зануде-аудитору и к разгневанному шефу. И еще я осознаю вдруг, что, если я потеряю эту работу, то не смогу и дальше делать выплаты по авто-кредиту в том же объеме. Конечно, всегда можно рефинансировать кредит, чтобы увеличить его срок и сократить ежемесячные выплаты… Но, боже, это растянется на неизвестно какое время! А моя роскошная съемная квартира в центре… М-да… девочка, кажется, привыкла жить на широкую ногу… От мыслей о том, что отношения с Володей тоже могут закончиться, вообще становится тошно…

— Слушай… Макс… — виновато лепечу я. — У меня правда… очень серьезные проблемы на работе… Я просто обязана быть там как можно скорее… Клянусь, что я все тебе компенсирую… но сейчас я не могу отвезти тебя так далеко, как ты просишь… И… я понимаю, что это совершенно дурацкая идея, но что если я пока что отвезу тебя к себе домой? Я живу совсем не далеко… Ты мог бы там отдохнуть… А когда вернусь, обещаю отвезти тебя в травмпункт… они же все круглосуточно работают…

Нервно сглатываю, ожидая своего приговора, при этом понимаю, насколько рискую, ведь рядом со мной — совершенно не знакомый мне человек, который к тому же не особо мне нравится. Ну, вернее… меня раздражает его поведение и еще он меня заводит, а это еще хуже, чем если бы меня просто бесили его манеры…

Размышляя, он смотрит в окно, подносит к губам пальцы и словно специально тянет время. Лишь бы не принял мое предложение за откровенный флирт… Вот блин! С него же станется…

— Ладно… Ника… — немного странным и подозрительным тоном наконец соглашается он. Даже удивительно, что он воздерживается от каких-либо колкостей или намеков.

— Отлично, — выдыхаю я. — Тогда поехали. Будем там минут через пятнадцать-двадцать.

Глава 3