Тот, кого я ненавижу

Выглядел этот бесценный кадр не слишком презентабельно, ну или я совсем брюзгой и мещанкой стала. Хотя ладно, плевать на его вид, на его пирсинг во всех видимых местах, на тоннели и тату, сплошь покрывающую шею — тут ведь у каждого свои понятия о прекрасном, а о вкусах не спорят. Но этот Гарик такой оказался наглый, такой развязный… И вот это меня нервировало.

Несколько раз он бывал у нас дома — по работе к Кириллу приходил. И всегда умудрялся неприятно меня шокировать.

Он, например, не разувался никогда — проходил на кухню в грязной уличной обуви. Ну ладно, на этом тоже не стоит зацикливаться — может, у человека носки дырявые. Но он мог без спроса сунуться в холодильник. В общем-то, не жалко, конечно, просто бесцеремонность не люблю.

Кирилл всего этого не замечал — для него это мелочи, не стоящие внимания. А я лишний раз старалась не ворчать.

Однако было и ещё кое-что: этот Гарик при каждом удобном случае меня касался. Вроде и не сказать однозначно, что это домогательство — оно было как будто мимоходом и случайно.

Например, проходит он на кухню вслед за Кириллом и, даже не глядя на меня, не переставая болтать, раз — и вскользь проведёт по моему бедру рукой.

В первый раз я ещё подумала — и правда, случайно. Но потом… ну не могут же такие случайности повторяться.

Я не знала, что и делать. Кириллу рассказать? Но там и сказать-то особо не о чем. Не говорить же: он меня слегка тронул два раза за бедро, один раз — за ягодицу, и ещё дважды — за колено. Даже я понимаю, как это глупо звучит. И Кирилла лишний раз взвинчивать не хотелось — он и без того ревнивый и вспыльчивый. Сгоряча может ужасных глупостей наделать.

Так что я решила ничего Кириллу не говорить, но от этого Гарика держаться подальше, чтоб не дотянулся. Здоровалась я с ним тоже холодно, прямо сквозь зубы.

Он даже как-то сказал Кириллу, когда они уединились на кухне, обсуждая очередной проект:

— Не любит меня твоя жена.

Но Кирилл ему ответил:

— А с какой стати моя жена должна тебя любить? Для этого у неё есть я.

Однако наедине со мной Кирилл его нахваливал.

— Он вообще нереально крут! Такие проги пишет!

Я лишь вздыхала. Ну, не нравился мне этот Гарик, какие бы он там проги ни писал. К счастью, к нам он наведывался не так уж часто.

Но однажды, месяца четыре назад (да, точно, четыре — конец мая был) он пришёл, когда Кирилла дома не было. Принёс какую-то коробку.

— На вот, передай Киру, а то я сегодня-завтра-послезавтра буду далеко, — растягивая гласные произнёс он.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Уезжаешь? — спросила я больше из вежливости, принимая у него коробку.

— Можно и так сказать, хотя географически буду в городе, — ухмыльнулся он. — Да днюха будет у кореша. А там — бухло, травка, шлюхи, ну ты сама знаешь…

— Ничего я не знаю, — нахмурилась я.

Он продолжал противно улыбаться и смотрел при этом странно, с хитрым прищуром, словно знает про меня что-то нехорошее.

— У тебя всё? — не вытерпела я. — А то мне некогда. Скоро девочки проснутся…

Не отводя взгляда, он вдруг протянул руку, как будто намеревался взять меня за талию, но я, уже зная его повадки, успела отойти. Почти отскочила. И сухо сказала:

— До свидания, Гарик. Тебе пора.

Он хмыкнул, дёрнул плечом.

— Ну, до свидания.

Он уже почти вышел в подъезд, но в последний момент обернулся и всё с той же гадкой ухмылкой бросил:

— Всё, что когда-либо попало в интернет, остаётся там навсегда.

После него отчего-то на душе стало так неприятно, как будто прикоснулась к чему-то мерзкому, грязному. Решила, что теперь точно расскажу всё Кириллу.

Но тем же вечером у Олеси подскочила температура, а затем и у Анюты. Было как-то не до выходок Гарика.

Позже я просто попросила Кирилла твёрдо, чтобы он рабочие вопросы решал на работе. Есть офис, есть какие-то другие места — на худой конец, кафе, где они могли бы обсуждать дела. Но дома всего этого мне не надо.

Кирилл тогда посмотрел на меня очень внимательно и спросил в лоб:

— Тебя чем-то обидел Гарик?

А я ведь даже имени его не упоминала.

— Почему ты так решил?

— Ну не Димас же. Значит, Гарик. Тем более он заходил на днях, пока меня не было. Ну так что? Обидел? Ты скажи.

А что я могла сказать? Я и правда чувствовала себя так, будто он меня оскорбил, но объяснить это сложно. Он ведь ничего открытым текстом не сказал. А взгляд, ухмылка, призрачный намёк — это всё на уровне ощущений. К делу такое не пришьёшь.

— Не то чтобы… Ну, просто он мне неприятен.

Кирилл с минуту смотрел пристально. Потом пожал плечами.

— Как скажешь.

Гарик перестал появляться у нас. Я про него и забыла почти, но Кирилл сам о нём заговорил недавно.

Где-то недели две назад пришёл с работы раздражённый. Сначала не хотел ничего рассказывать. Как я его за ужином ни расспрашивала, он твердил: «Да всё нормально, Эль, не бери в голову, просто устал».

И вроде Кирилл вёл себя как обычно: поиграл с девочками, помог их выкупать, уложить. Но я видела в его глазах какое-то напряжение.

И уже ночью, когда мы легли спать, он сдался.