Тот, кого не люблю

Матильда Яковлевна могла бы стать героиней романа-эпопеи. Ее невозможно описать в двух словах. Это не человек – кладезь мудрости, знаний, жизненного опыта и страданий. Баба Мотя родилась после войны, ее родители – немцы, не признавшие фашизма. Некоторое время они жили в Польше, а потом переехали на побережье – отец бабули служил на флоте. Бабушка считает Россию своей родиной, а на вопросы про необычное имя и фамилию пожимает плечами. Мол, муж немец, а имя – так это родители выпендрились… Правда, муж у бабули был русским парнем по имени Анатолий, но… Пожалуй, можно опустить эти детали.

– Привет, бабуль. Мне так плохо-о… – жалко всхлипываю я, принимая ее объятия. – Знаешь, кого я сейчас встретила? Маму Роберта. И она, и она…

– Она еще не приняла ситуацию, – нарочито спокойно отвечает бабуля. – Идем пить чай, Зайка. Давай сюда пухлого озорника, сейчас я его борщом накормлю. А то мамка небось только детской едой пичкает? Да, Мишутка? Все полезно, что в рот полезло.

Забыла сказать – бабушка частенько использует поговорки. Иногда разговаривает только ими…

– Я ей предложила взять Мишку на руки, а она… Сказала, что у нее нет внука и сына тоже. Как так можно? – всплескиваю руками.

– Можно. Мать рассказала, что ты испортила помолвку и женила на себе своего красавчика-полукровку. Насильно мил не будешь.

– Бабуля, ну перестань, пожалуйста. Ничего у нас не получается, – вздыхаю, принимая чашку из ее рук. – И я его не женила, на минуточку! Он сам настоял, чтобы я с Мишуткой переехала к нему.

– В постели как? С кем себе постелишь, с тем и выспишься, – поправляя смешные рыжие кудри, добавляет бабуля.

– Хорошо там все… В постели, – бурчу я. – Только там и хорошо.

– Это процентов девяносто успеха! – взмахивая половником, восклицает она. – Зойка, он не остыл к тебе, милая. Просто дай ему время притереться, привыкнуть, присмотреться. Роберт твой ждет удара в спину, не сделай ошибки, внучка.

– Он ночью пришел выпивший, – стыдливо поднимая взгляд, говорю я. – И пахло от него чужими духами. А утром стал оправдываться, бабуль… Мол, не изменял я тебе. Хоть я и не спрашивала.

– Без мужа жена всегда сирота. Не надобен и клад, коли у жены с мужем лад, – тараторит бабуля. Ну, началось…

– А теперь перевод, – улыбаюсь я. Как же я ее люблю. И так сильно скучаю…

– Зайка, он оправдывался, потому что ему важно твое доверие. Роберту важна ты и ему не наплевать, понимаешь? Какие же вы еще молодые и глупые. И мне так хочется дожить до внучки, Зоенька.

– Мы не обсуждали других детей.

– И не надо… Молчи пока. Делай, что должно, и будь что будет. Привыкнет он, твой красавчик… Ну, позвони ему, солнышко. Расстались-то поди плохо?

– Неважно, да… Но звонить не буду, пусть немного помучается.

– И то верно. Себя любить надо больше всего на свете. У тебя есть главный человек – это ты… Можно все забрать – лишить близких, отобрать имущество, но нельзя забрать душу. Даже тело можно присвоить, душу никогда…

Бабуля отворачивается, пряча слезы… Уж я-то знаю, как она переживает за папу… В такие моменты у нее не находится подходящих пословиц.

Глава 23.

Зоя.

– Бабулечка моя, все будет хорошо, вот увидишь. Я с таким крутым адвокатом познакомилась, закачаешься! Он меня, он…

Черт! Ну кто меня за язык тянул? Мы с мамой условились не рассказывать бабушке подробности моей встречи с Крестом. И про обвинение в покушении и расследовании я старательно молчу. Слишком я люблю бабулю, чтобы тревожить ее…

– И что же он, может помочь? Это не тот, что вытащил Леньку Белоцерковского? Хорошо сейчас у них все, слышала, что Леонид с зятем бизнес общий затеял.

– Да, бабуль, это он, Моисей Либерман его зовут.

– А ты как познакомилась с ним, Зоенька? Он знакомый твоего мужа?

– Да, бабуль. Мы… случайно встретились в ресторане Роберта, – бессовестно вру я.

– О! Давай-ка, делом займемся, Зоенька. Делу время, потехе час. Поднимайся, внучка, доставай из холодильника клубнику.

– Чего, чего? Ты что задумала, бабуль? Хочешь варенье сварить? – улыбаюсь я, наблюдая за Мишуткой. Карапуз сидит на полу в кухне и рассыпает кубики из моего рюкзака.

– Мы сейчас испечем пирог, Зайчик. А потом ты поедешь и мужа угостишь. На работу к нему поедешь, – со вздохом отвечает она. – Терпи, детка. Пока ты будешь шагать навстречу, а потом и он начнет. А, ежели не начнет, так и скатертью дорога. Не должно так быть, чтобы только один любил…

– И ничего я его не люблю, – фыркаю как еж.

– Клубнику иди мой, упрямица. Цветаевский ягодный пирог будем печь.

– Бабуль, думаешь, это удобно? Вот так завиться без предупреждения, да еще и с пирогом. После того как он пришел домой так поздно, да и вообще…