Тот, кому за державу обидно

А утром 22 декабря пришло более серьезное известие: ночью ограблен самый престижный ювелирный магазин, с самой современной сигнализацией, стальными дверями и многократными английскими запорами. Похищено бриллиантов и ювелирных изделий более чем на сотню миллионов долларов. Сигнализация не сработала, двери, окна и другие наиболее подверженные взломам места нетронуты. Как грабители пробрались в магазин, оставалось загадкой.

Николай Васильевич выехал к месту происшествия.

В ювелирке еще находились сотрудники уголовного розыска, работники прокуратуры, мэр города. Из высоких начальников не было только губернатора – он снова улетел в Москву. Видно, вопрос о переводе его в столицу серьезно стоит на повестке дня.

К приезду начальника УВД следователям удалось обнаружить место проникновения в магазин бандитов, и Николай Васильевич немало был удивлен, разглядев под линолеумом в деревянном полу квадратную полоску надреза. Когда своеобразная крышка была приподнята, под ней открылся лаз. Он был довольно просторный, чтобы пролезть одному человеку даже в зимней одежде.

Двое полицейских один за другим спустились в отверстие. Присутствующие с нетерпением ждали их возвращения. Волею случая «диггеры» вернулись минут через десять и доложили, что подкоп вывел их к канализационному колодцу у соседнего дома. Выход был закрыт круглой специальной крышкой на петлях с довольно хитрым запором. Нет сомнения, что по этому лазу в магазин и забрались грабители.

– Это же сколько надо было потратить времени, чтобы прорыть такую нору! – изумленно и с возмущением воскликнул краевой прокурор.

– Земля в лазе довольно твердая, похоже, нора прорыта не вчера и не неделю назад.

– Все сделано капитально, – пришел к выводу Дубровин. – Тем более крышка с запором. Выходит, подкоп сооружался еще при строительстве магазина. Ищите строителей, перетрясите всю бригаду. Кто-то из них побывал здесь ночью и вряд ли далеко успел уйти. Ищите по горячим следам.

Весь день сотрудники уголовного розыска с помощью омоновцев и собровцев разыскивали строителей ювелирного магазина и вели допрос. Николай Васильевич не уходил из управления, ожидая докладов и беспокоясь за Веронику, оставшуюся у него в квартире. Ему о происшествии позвонили рано утром, когда они уже проснулись и вели душевный разговор. Николая Васильевича все эти дни волновал вопрос, интересовался ли Олег, как Вероника помогала благоустраиваться генералу.

– Не особенно, – ответила Вероника. – Спросил только, переехал ли Николай Васильевич. Я ответила, что переехал. И все.

– Думаешь, без тебя ему все доложили?

Вероника пожала плечами.

– Возможно. Но его сейчас волнует один вопрос – должность в Москве.

– И измена жены ничего не значит?

Вероника долго молчала.

– Хорошо, я открою тебе нашу семейную тайну. Мы с Олегом живем третий год, а детей, как видишь, у нас нет. Не было у него и с прежней женой. Он обвиняет меня. Я пошла к врачу. И выяснила, что вполне здорова и могу рожать. Сказала об этом Олегу, и чтобы не задевать его самолюбия, предложила взять ребенка в детском доме. Он помотал головой:

– Нормальные матери детей не бросают. А зачем нам больной или психически ущемленный? Если ты действительно можешь родить, найди себе донора. Я приму ребенка как родного. Вот потому, видимо, его мало волнуют наши отношения. Есть и еще одна причина, о которой ты сам знаешь…

Допрос строителей дал кое-какую наводку: прораб Рыбаконь лично занимался подводкой канализационной системы. Ему помогал некто Залеску, молдаванин. А вот ни того, ни другого найти не удалось. Срочно были составлены их фотороботы – фотографий, к сожалению, в делах не оказалось, и разосланы во все отделения полиции.

В свою квартиру Николай Васильевич вернулся поздно ночью. О задержании прораба Рыбаконя и его подручного молдаванина Залеску сообщений так и не поступило. Правда, по дактилоскопическим данным удалось установить, что Залеску вовсе не Залеску, а Петрунеску, вор-рецидивист, дважды судимый и недавно освобожденный из колонии по болезни. Наверное, и теперь уже не Залеску и не Петрунеску. И Рыбаконь тем более сменил свою фамилию. Генерал приказал отразить это в листовках и обращать особое внимание при проверке документов.

В квартире еще пахло духами Вероники, и на душе сразу потеплело; воспоминания прошедшей ночи промелькнули в воображении трогательной, волнующей картиной: жаркие объятия, поцелуи, ее нежное, прекрасное тело. Ах, любовь! Что есть сладостнее на свете. А он-то считал, что навсегда потерял интерес к женщинам. Как она очаровательно хороша! И она любит его. Но… она чужая жена. «Жена чужая, – вспомнилась давняя песенка. – Не уходи, постой!» Что ждет их впереди?..

Он знал, что губернатор еще не вернулся из Москвы. Взял мобильный телефон и позвонил Веронике. Она тут же отозвалась:

– Я не решалась тебе позвонить и ждала с нетерпением твоего звонка. Как дела?

– Все нормально. О преступниках известно. Ищем.

– Приехать?

– Не сегодня. Олег звонил?

– Да. Возвращается послезавтра.

– Хорошо. Спокойной ночи.