Тот, кто был в тени

Последовала долгая пауза. Лейтенант с нахальной усмешкой откровенно рассматривал девушку с головы до ног, в его взгляде читалось одобрение.

– Это все? – негромко спросил Квентин. Лейтенант даже не взглянул на него. Он обратился к Мире:

– Сеньорита не понимает. Это… как бы сказать?… очень настойчивое приглашение. Можете считать это приказом.

Квентин шагнул вперед и встал между Мирой и кубинцем.

– Лейтенант, может быть, я смогу вам помочь, если объясню все сам. Мисс Арнольд не желает ужинать с генералом. Она уже поужинала и предпочитает остаться здесь, в этой комнате, под моей защитой.

Лейтенант словно впервые заметил его.

– Попрошу сеньора не вмешиваться, – проговорил он с преувеличенной вежливостью. – Кстати, в арестованных приказано стрелять в случае попытки к бегству. – И многозначительно кивнул в сторону солдат. – Уверен, сеньорита не желает стать причиной таких неприятных событий.

– Вы меня не испугаете, – заявил Квентин. – Мисс Арнольд останется здесь, с нами.

Мира вдруг поднялась с кресла.

– Нет. Я пойду. Он прав. Глупо, если с вами что-то случится из-за меня. У вас важное задание. – Она повернулась к лейтенанту: – Я иду с вами.

По знаку старшего солдаты выступили вперед, держа ружья на изготовку.

– Если эти двое шевельнутся, – резко приказал лейтенант, – пристрелите их как собак. Идемте, сеньорита, оставим этот дешевый балаган. – Он распахнул перед девушкой дверь.

Мира поколебалась, потом молча вышла в коридор. Лейтенант через несколько секунд догнал ее.

– У генерала номер люкс на втором этаже, – сообщил он. – Советую вам оказать генералу всяческое расположение. Он такой человек – всегда добивается своего, и будет крайне неприятно, если ему придется… как это?… – Лейтенант нервно щелкнул пальцами. – Придется обойтись с вами грубо. Вы все поняли, сеньорита?

Мира остановилась и повернулась к нему лицом.

– Должна ли я понимать это так, что вы действуете в качестве сводника, лейтенант? – холодно осведомилась она.

Лейтенант посмотрел на нее так, словно она дала ему пощечину. На смуглых скулах выступили красные пятна.

– Напрасно вы так со мной разговариваете, – процедил он сквозь зубы, и в глазах его сверкнул злой огонек. – Если вы предпочитаете откровенность, то не вижу, что мешает вам правильно оценить собственное положение. Генерал не станет терпеть с вашей стороны никаких выходок. Вы должны быть готовы подчиниться любому его желанию, в противном случае вас будут удерживать в постели силой наши солдаты. Теперь вы все поняли?

Мира не стала возмущаться. Она спокойно проговорила:

– Прошу вас немедленно отвести меня к генералу Фуэнтесу. Уверена, ему будет интересно узнать, что вы мне только что сказали.

На этот раз лейтенант побледнел.

– Но, сеньорита… вы должны понять… – пробормотал он, заикаясь.

Мира гордо прошествовала мимо него и стала подниматься по лестнице. Ее лицо превратилось в бесстрастную маску. Лейтенант побежал за ней и поймал ее за руку:

– Сеньорита, я должен перед вами извиниться… Это действительно были неуместные замечания… Я беру свои слова обратно… – Он тщетно пытался улыбнуться – получались только уродливые гримасы; по лицу градом катился пот.

Мира решительно шла вперед, не обращая на него внимания, и остановилась у двери, возле которой вытянулся во фрунт часовой с винтовкой. Когда он увидел девушку, его жирные, мокрые губы расплылись в масленой улыбочке. Он постучал в дверь, широко открыл ее и доложил:

– Сеньорита!

Генерал, стоявший возле открытого французского окна[1], с удовлетворением смотрел, как Мира входит в комнату.

– Думаю, нас ждет чудесный вечер! – сказал он, устремляясь к ней навстречу с распростертыми руками. Но на лице его не было улыбки. Глаза – два ледяных блестящих камушка – жадно вбирали в себя ее красоту.

Мира увернулась от его объятий и холодно произнесла:

– Это правда, генерал, что вы призываете на помощь солдат, чтобы справиться с очередной жертвой вашей любви?

Фуэнтес застыл на месте. Кровь бросилась ему в лицо, и он даже поднял руку, словно хотел ударить девушку. Она выдержала его взбешенный взгляд, ничуть не испугавшись. Несколько секунд генерал стоял в замешательстве, издавая какие-то невнятные звуки, потом наконец выдохнул:

– Как вы смеете говорить мне такие вещи?

– Видимо, вышло недоразумение. Ваш лейтенант популярно объяснил, что мне не следует ждать от вас пощады и что, если я не сдамся вам добровольно, меня будут удерживать в постели ваши солдаты.

Презрение и насмешка в ее голосе разозлили генерала еще больше, чем сами слова. Мира стояла, высоко подняв голову, глаза у нее горели гневом, руки сжимались в кулаки. Она знала, что все зависит от того, удастся ли ей сыграть на мужской гордости генерала.

– Я рада видеть, что мои слова вызвали у вас возмущение, – продолжала она. – Разумеется, я ни на минуту не могла поверить, что человек, достигший столь высокого положения, способен нанести женщине такое оскорбление. Может быть, вы разубедите своего лейтенанта и измените его мнение. Оно для вас не очень лестно.

Фуэнтес шагнул вперед и схватил ее за запястье. Он весь побелел от злости.