Тот, кто был в тени

– Он что, действительно так сказал?

Мира, которую начинало тошнить от всего этого, пожала плечами:

– Знаете, на сегодня с меня уже хватит кубинского гостеприимства. Прошу вас, проводите меня обратно в мою комнату. – Она повернулась к двери и открыла ее.

Часовой уставился на американку, открыв рот, и сделал несмелую попытку задержать ее, но она протиснулась мимо него и быстро пошла по коридору. Когда позади раздались легкие шаги генерала, ей пришлось сделать над собой усилие, чтобы не сорваться на бег.

Фуэнтес нагнал ее около лестницы.

– Мне искренне жаль, сеньорита, что с вами обошлись столь недостойно. Прошу вас переменить решение и все же согласиться на ужин со мной. Могу вас заверить, что вы находитесь под моей защитой. Что же касается лейтенанта Кортеса, к нему будут применены самые суровые дисциплинарные меры.

Стараясь говорить спокойно, Мира ответила:

– Прошу простить меня, генерал, но я глубоко шокирована происшедшим. Ваша щедрость, ваше гостеприимство, особенно учитывая мое весьма уязвимое положение, делают вам честь, вам и вашему народу. Пожалуйста, не сочтите мое желание удалиться за неблагодарность. – Она с трудом изобразила на лице испуганную улыбочку и побежала вниз по лестнице.

Генерал молча, не двигаясь, смотрел, как женщина уходит. Он был похож на разъяренного быка на арене, замершего на мгновение оттого, что матадор яростно хватил его плетью. Когда Мира исчезла из вида, его лицо исказила злобная ярость, он резко повернулся и гаркнул часовому:

– Немедленно прислать ко мне лейтенанта Кортеса!

Часовой, выкатив от ужаса глаза, торопливо кинулся выполнять указание.

Фуэнтес остановил его взмахом руки:

– Подожди! Через час чтобы мне в номер привели женщину – любую, ясно? В отеле есть служанка, она подойдет. Немедленно разыщите ее и через час пришлите ко мне.

Часовой робко заулыбался:

– Будет исполнено, ваше превосходительство.

Фуэнтес мрачно посмотрел на него:

– Если ты к ней прикоснешься за это время – я лично прослежу, чтобы ты об этом очень пожалел. Проследи, чтобы она помылась и надела чистое белье, прежде чем вести ее ко мне. А сейчас – немедленно ко мне лейтенанта!

4

Маленькие, причудливого дизайна часы на камине громко пробили девять. Через открытое окно долетали приглушенные расстоянием крики, время от времени слышались выстрелы. Морекомбр сидел на полу, глядя в темноту за окном. Он сидел так, не двигаясь, уже полчаса.

Квентин, в рубашке с расстегнутым воротничком, ходил по комнате широким шагом. В камине росла гора окурков. Порой он украдкой посматривал на Миру, которая спала на диване. Ему казалось, что теперь, во сне, она выглядит очень усталой, измученной и совсем беззащитной. Он подошел к Морекомбру и встал у него за спиной, тоже вглядываясь в ночь.

– Билл, плохи наши дела. Надо что-то предпринять до рассвета. – Квентин обернулся через плечо на спящую женщину. – Ей еще повезло, что на этот раз удалось отвертеться, но завтра все будет по-другому. Надо попытаться ее как-то из всего этого вытащить.

Морекомбр невесело усмехнулся:

– Ты хочешь сказать, мы должны пробиться через толпу солдат, отстреливаясь направо и налево, как герои в кино?

– Да, что-то в этом роде.

– То есть мы, два героя, будем защищать прекрасную даму от свинцового дождя своими мощными загорелыми телами, так?

– Да, примерно так.

– Хорошо, если тебе так хочется. Пожалуй, мне уже надоела репортерская работа. Может быть, на небе тоже совсем неплохо. – Морекомбр хихикнул. – Интересно, ангелы снимают крылья на ночь, когда ложатся спать? В постели ведь с крыльями неудобно.

Квентин закурил сигарету.

– Американское посольство в полумиле от– сюда. Конечно, добраться до него будет непросто, но нам все равно надо ее туда отвезти.

Морекомбр поднялся.

– Когда выступаем?

– После полуночи, так будет лучше всего. Может, нам удастся застать охрану врасплох.

Внезапно раздался душераздирающий крик – настолько ужасный, что они резко обернулись. Мира тоже рывком села на диване.

– Что случилось? – спросила она дрожащим и хриплым спросонья голосом.

Квентин бросился к двери и распахнул ее. В этот момент страшный крик повторился. Он доносился сверху, с третьего этажа. Часовой погрозил винтовкой из коридора:

– Возвращайтесь в номер!

Квентин не обратил на это внимания. На лестнице, спиной к нему, стояла Анита. Она была голая. Прямо перед ней высился огромный солдат-негр. Его лицо трескалось пополам от наглой, довольной ухмылки. Он держал винтовку с примкнутым к ней штыком в нескольких дюймах от лица горничной.

Прежде чем Квентин успел пошевелиться, до него донесся раздраженный вопль:

– Давай, чего ты ждешь, кончай ее!

Он узнал сухой хрипловатый голос Фуэнтеса, и рука машинально скользнула в карман брюк, где лежал револьвер, но тут часовой больно ткнул его в грудь прикладом. Квентин отлетел в комнату и не упал только потому, что наткнулся спиной на Морекомбра, который незаметно подошел сзади.