Тот, кто любит...(СИ)

Идея оставить ее одну в терминале, осажденном этими «хищниками», Мартину не понравилась.

— Но…

— Я знаю, что ты сейчас скажешь. Что ты киборг, что у тебя стоит программа телохранителя, что ты вовремя заметишь опасность, что ты сможешь меня защищать, что мне нужна твоя помощь, что отсылая тебя, я поступаю неразумно. Я в тебе нисколько не сомневаюсь. Но будет лучше, если ты покинешь терминал незамеченным. Пусть кидаются на меня. Мне не привыкать. А тебе лучше оставаться в тени. Понимаешь? Чем меньше о тебе знают, тем в большей ты безопасности.

Мартин вздохнул. Она права. Как всегда права.

— Приказ принят к исполнению, — пробурчал он, отвернувшись.

Искин «Подруги смерти» кот Бегемот в галстуке-бабочке, скромно визуализируясь на краю голоплатформы в обнимку с примусом, продолжал трансляцию с внешних камер космопорта.

У Мартина было по меньшей мере десять минут. Он наблюдал за нетерпеливо топчущимися людьми. Они подустали и притихли. Но Мартин по-прежнему ощущал идущую от них агрессию. Он вновь и вновь воспроизводил сказанное Корделией. Хлеба и зрелищ… Первое вполне объяснимо. Хлеб — пища, энергоресурсы. Без пищи, без своевременного поступления глюкозы, человеческий организм, как и организм киборга, постепенно выйдет из строя. Пища — это естественное, базовое условие. Это он понимал. Но зрелище… Каких зрелищ требуют эти люди? И те люди, которые за эти зрелища, за перехваченную информацию, за искусственно созданные сюжеты, за украденные голоснимки, готовы платить? Жизнь сама по себе захватывающее зрелище, она полна завораживающих чудес.

Мартин вспомнил рассвет на Геральдике. Он всегда просыпался за несколько минут до того, как Аттила, звезда класса F, далекая, яростная, полная термоядерного неистовства, покажется из-за горизонта, вспарывая полумрак зубчиком своей короны. Мартин встретил больше сотни рассветов, и каждый раз этот миг воскрешения, пробуждения, раскрытия гигантского глаза в обрамлении пылающих ресниц завораживал своим величием и неповторимостью. Однажды, чтобы оказаться еще ближе к эпицентру событий, он посреди ночи ушел из дома, взобрался на ближайший кедр и ждал восхождения Аттилы там. Дело было зимой, и Мартин продрог. Посинел и заиндевел. Корделия ругалась и спешно готовила шоколад с кайенским перцем. А Мартин, жмурясь от удовольствия, пребывал в безмолвном, но оглушающем звучании нарождающейся вселенной.

И это только рассвет. А закат? А дождь? А снежная буря? А гроза? А тихий, звенящий птичьими голосами, душный, пряный летний полдень? А весенняя оттепель? А игры мраморных дельфинов в океане? Мартину не хватало суток, чтобы смотреть и слушать. Информация, краски, звуки, события, эмоции, впечатления шли потоком. И это крошечная, ничтожная толика того, что воспринимается в данный момент времени, в определенной точке пространства, на одной планете. А планет и звезд неисчислимое множество. И каждая — отдельный непредсказуемый мир. Чего же людям не хватает? Людям скучно?

Служба безопасности космопорта отвела под стихийно организованную пресс-конференцию один из VIP-залов. Мартин, все еще негодующий, обиженный, жестко закольцевав адреналиновую подпитку в глубинных пределах, сидел во флайере на заднем пассажирском месте. Это был тот самый флайер, на котором его везли в дом на Геральдике, где он сидел, забившись в угол, приходя в себя после мучительного приступа агорафобии. Он — пассивный, безмолвный участник. Даже не пассажир — груз. Сразу после взлета Никита включил трансляцию с начавшейся пресс-конференции, и Мартин немного отвлекся.

Корделия более двух часов стойко отбивалась от сыпавшихся на нее бестактных, однотипных вопросов. Причиной такой активности массмедиа стал даже не факт похищения главы холдинга с Асцеллы и угон яхты, а стрельба на строящемся квантовом телескопе, которая квалифицировалась следственными органами как преднамеренная диверсия. Запись с видеокамер станции, запечатлевших момент покушения на Мартина и его ранение, в конце концов утекла в сеть и стала вирусной. Найти ответственного за этот слив так не удалось. Подозревался один из техников станции, внезапно уволившийся через пару недель после происшествия. Но был ли он действительно виновен, значения в настоящее время не имело. Свое черное дело ролик сделал. Информация о том самом уникальном разумном киборге, принадлежащем главе холдинга, стала достоянием общественности. А тут еще и похищение самой Корделии, и опять с участием беглого пирата. Как тут не сопоставить факты и не сделать далеко идущие выводы?

— Когда вам стало известно о нападении на вашего киборга?

— Вы узнали о нападении уже на «Алиеноре»?

— А что вы почувствовали, когда узнали о ранении киборга?

— Во сколько вам обошелся его ремонт?

— Вы намерены возобновить производство DEX’ов?

— Вы намерены судиться с владельцем «Алиеноры»? Какова примерная сумма иска?

Корделия отвечала, но журналисты повторяли свои вопросы снова и снова, подставляя синонимы и меняя формулировки.

— Вы готовы заплатить выкуп за киборга?

— Это правда, что его стоимость приравнивается к стоимости корпорации?