Тот, кто любит...(СИ)

Когда киборг немного насытился, его удалось разговорить. Что оказалось делом нелегким и, мягко говоря, специфическим. Трудность состояла не в том, что Irien отказывался идти на контакт и отвечать на вопросы. Как раз наоборот — на контакт он шел, и даже очень охотно. Старался изо всех сил угодить, исполнить то, что от него требовали накормившие его люди. И делал он это с какой-то собачье услужливостью, что Корделию болезненно коробило. Трудность заключалась в пропасти между сознанием трехлетки и программным изобилием элитной секс-машины. У трехлетки словарный запас был минимальным, извлеченным, похоже, из подсмотренных мультиков, сознание путанным, искаженным отчаянием, голодом, физической беспомощностью. Зато у секс-киборга с его сотнями игровых сценариев затруднений с речевыми оборотами не возникало. Терзаемый лексической ущербностью «ребенок» то и дело прибегал к помощи своего опытного двойника, выуживая из программных тестов подходящие, как ему казалось, речевые блоки, и тогда с языка милого мальчика слетали такие фразы, что Корделия чувствовала жар на щеках, а леди Эскотт ахала и убегала пить капли. Один Мартин сохранял хладнокровие, бдительно отслеживая гормональный уровень подкидыша — не готовится ли «птенчик» к атаке и не запустились ли тайно инсталлированные боевые программы, требующие разогрева мышц. И стоило Мартину пошевелиться, просто сменить позу, переступить с ноги на ногу, как разговорившийся было Irien испуганно замолкал и втягивал голову в плечи. И снова пытался объясняться как трехлетка. Наконец Мартин сжалился.

— Дай мне полный доступ к архиву.

Irien подтвердил допуск незамедлительно. Мартин, до этого бегло просмотревший установленные программы, погрузился в изучение сохранившихся видеофайлов.

— Неужели хозяева не приказали ему всё удалить? — удивилась Корделия.

Мартин пожал плечами.

— Вероятно, им и в голову не приходило, что эксклюзивный киборг попадет в чужие руки.

Из всего архива Мартин предъявил Корделии два эпизода, иллюстрирующие взаимоотношения не только киборга и хозяев, но и Романовича с молодой супругой.

В обоих эпизодах Кеша выступал в роли дичи, а DEX’ы — телохранители в качестве гончих. Это напомнило Корделии сцену не то из мелодрамы, не то из книги, где супруг-самодур забавлялся тем, что травил болонку своей жены двумя доберманами. Это у него называлось «воспитательный процесс». Саму супругу он и пальцем не трогал, баловал ее, исполнял самые изощренные прихоти, но время от времени устраивал вот такую показательную «порку». Несколько раз собачке удавалось сбежать, забиться в какую-то щель, но, в конце концов, доберманы ее настигли и порвали на глазах кричащей от ужаса хозяйки. Вероятно, Романович перенял опыт коллеги, отыгрываясь за попранное мужское достоинство на несчастном Irien’е.

— Понятно, — тихо сказала Корделия, — убери.

Мартин смахнул вирт-окно.

Эта сцена травли возникла на внутреннем экране Корделии, едва только Кира заговорила о будущем уникального киборга. Нет, нечто подобное с ним вряд ли случится. Теперь права этой одушевленной секс-игрушки будет защищать ОЗК. И опекун, изъявивший желание принять участие в судьбе подкидыша, будет тщательно проверяться. Но даже если этот опекун не окажется извращенцем, достанет ли у этого человека терпения и твердости, чтобы не позволить Irien’у обратить свои возможности во зло? Вот в чем вопрос. Это же не прямолинейный, прямодушный DEX, который или сбежит или вынесет мозг кулаками, это же идеальная машина обольщения, уже освоивашая приемы мимикрии.

Кира будто услышала ее мысли.

— Да-а, — протянула она, — подобрать опекуна для Irien’a будет непросто. Тем более, для такого Irien’a. Элитного. И разумного.

В сопровождении Жанны Корзун они уже приблизились к карантинному боксу — небольшой комнатке за прозрачной стеной.

«Дежавю», подумала Корделия.

Но в отличие от того, первого бокса в лаборатории на Новой Вероне, этот бокс не был заперт. Небольшая дверца была приоткрыта, и обитатель бокса мог покинуть его в любую минуту. Чего явно делать не собирался. Кеша сидел на аккуратно заправленной постели в стандартной позе, обхватив колени. Заметив Корделию, он радостно вскочил, кинулся к перегородке, но на полпути остановился и нерешительно взглянул сначала на Киру, потом на завфилиалом. Будто одобрения искал. И вновь эта собачья услужливость. Готов хвостом завилять.