Тот, кто меня купил

– Тая, Таечка, – шепчет он, не открывая глаз. Прикасается ладонями к моему лицу. Целует сам. В губы, в глаза. Покрывает горячечными поцелуями каждый сантиметр моей кожи, а затем снова возвращается к губам.

Мы так и не притронулись к еде. Нам было не до того. Мы лечили друг друга поцелуями и утешались. Самообманывались и успокаивались.

Какая разница, зачем я ему нужна? Мне безразлично. Я отдам ему всю душу, всю кровь – пусть только попросит или намекнёт. Не раздумывая, безоглядно. Потому что сильней любить, чем сейчас, невозможно.

Глава 49

Тая

На том конце телефона отвечают так быстро, что я не успеваю сообразить: а был ли хоть один гудок?

– Я слушаю.

Сердце из груди у меня как не выскочит. Захлёбываюсь воздухом и не могу произнести ни слова. Женский голос. Мягкий, но звонкий, как у подростка. Снова вспоминаю, что не знаю её имени. Как обратиться и что сказать?

– Я слушаю, алло! Эдгар? Не молчи, пожалуйста!

– Это не Эдгар, – выдавливаю из себя наконец. – Не бросайте трубку, пожалуйста. Я… его жена.

– Жена?.. – кажется, она растеряна. – Мой мальчик женился?..

Дважды, – хочется сказать, но зачем?

– Ты не Виктория, – уверенно говорит далёкая женщина. Она слегка задыхается, словно бежит или очень волнуется.

Какая ещё Виктория?.. Я совсем потерялась. Наверное, всё же не нужно было звонить.

– Меня зовут Тая, – пытаюсь я вырулить. – Простите, не знаю вашего имени.

– А кому ты звонишь – знаешь? – прорывается горечь и какая-то усталая обречённость.

– Вы мама Эдгара, – мне сейчас важно хоть какую-то ниточку сплести, чтобы завязался разговор. Или чтобы женщина не отключилась внезапно. – А я его вторая жена. Не Виктория. Я бы очень хотела поговорить с вами.

– А сейчас ты что делаешь? – интересуется она холодно, и я ёжусь, узнавая знакомые интонации. Видимо, в моём муже не так уж и мало от матери. Как бы он ни утверждал, что унаследовал всё от отца.

– Встретиться. Есть вещи, которые не скажешь по телефону.

Она молчит мучительно долго, будто думает, достойна ли я разговоров и встреч, но мне всё равно. Сейчас важно одно: она жива.

– Откуда у тебя этот номер телефона?

– Сева… Всеволод Мелехов дал моему мужу, а он… в общем, я подобрала. Эдгар ищет вас. И беспокоится.

Она снова молчит. Я слышу в динамике её дыхание и какие-то шорохи. Где она? Что с ней?..

– Не говори ему, что звонила. И номер не давай, – просит она. – Надеюсь, детей он не выкинул, как этот телефон.

– Нет-нет, что вы. Они с нами. С ними всё хорошо, – спешу я её уверить.

– С вами?.. – она снова молчит, кашляет, судорожно втягивая воздух. Мне становится нехорошо: звуки какие-то неестественные, словно она мучается от удушья. Она больна? Умирает? Что с ней? – Он не сплавил их в дорогие закрытые пансионы или школы? – в слабом голосе – издёвка.

– Какие школы?.. Лето же, – теряюсь я окончательно и уже не пытаюсь понять странную женщину, что задыхается на том конце эфира. – Если вы так плохо думали о нём, то почему отдали детей? Чем пансионы лучше интерната или детского дома?

– Тем, что там кормят хорошо и приглядывают лучше. К тому же, деньги творят чудеса. Я уверена, что он не оставит их без куска хлеба и крыши над головой.

Какой холодный меркантильный подход. И проговаривает она слова спокойно. Не спрашивает о малышах, не интересуется, как дела у Леона.

– Чего же ты хочешь, девушка Тая? Посмотреть бесстыжей матери в глаза? Упрекнуть? Плюнуть? Высказать, какая я дрянь?

– Если бы только это, я могла бы и по телефону… Я не могу вас заставить. И любить Эдгара тоже… и Марка с Настенькой. И Леона.

– Что ты знаешь обо мне? – и снова та же горечь. И голос звенит, как изломанная стрела, что никогда не попадёт в цель.

– Может, потому и звоню, чтобы узнать? – это последний аргумент, с которым я пытаюсь пробить непонятную мне женщину с очень большими тайнами.

Она снова молчит. Я начинаю считать про себя: один, два, три… десять… пятнадцать…

– Я не в городе, – отзывается она наконец-то, когда я дохожу до двадцати одного. – Ты бы смогла улизнуть незаметно?

– Я попробую, – ломаю голову, как отделаться от своего плотного эскорта.

– Не говори ничего Эдгару, – настаивает она. – Обещай!

– Обещаю, – прислушиваюсь к гулко бьющемуся сердцу. Это же не предательство? Я лишь встречусь с его матерью. А потом расскажу ему.

Она называет день, место и время. Я даже приблизительно не знаю, где это, но, благо, сейчас есть Интернет, и можно выяснить, как добраться. На худой конец, найму такси.

Выдыхаю с облегчением. Разговор вымотал меня до предела.

– Тая? – называет она меня по имени, когда я собираюсь отключаться. – Меня зовут Эльза.

И всё. Тишина. Я понимаю, что её больше нет в разговоре, но телефон от уха отнимаю не сразу. Ноги меня не держат. Что я натворила? Имею ли я право молчать? Но и сказать сейчас, когда она просила не рассказывать, воспринимаю как предательство. Нет. Вначале встречусь, поговорю, не буду давать больше опрометчивых обещаний, а уж потом всё расскажу. Покаюсь. Эдгар поймёт и простит. Наверное.