Тот, кто меня купил

– Я знаю. А ещё знаю, что вы поругались с Эдгаром. Наверное, мне не стоило тебя подталкивать к этой встрече. Получилось неправильно. Точнее, я не жалею, нет. Вы должны были встретиться. Поговорить. Она… замечательная, другой такой нет. Ни я, ни малышня не осуждаем её за то, что случилось. Нужно немного подождать, и всё наладится. Будем жить, как прежде. И Эдгар успокоится.

– Ему нелегко, – пытаюсь оправдать мужа. – Вот так сразу, через столько лет, сложно поверить в то, что жизнь была немного другой, чем он видел.

Леон поворачивается и смотрит мне в глаза. Меня как током бьёт – так он похож на Эдгара. Те же черты, тот же упрямый взгляд. Глаза у них – от матери. И это я тоже помню.

– На самом деле, мне плевать, что он думает, во что верит. Я… знаю, о чём вы говорили вчера.

– Подслушивал? – кажется, я не удивлена.

– Слышал. Вы не очень тихо разговаривали. Мне всё равно, сможет ли он простить или понять маму. Это… слишком сложно на самом деле. Я задавал себе тысячу вопросов. Ставил себя на его место. Наверное, я бы вёл себя, как и он. Время, искажённое восприятие. Обиды. Смерть отца. Я тоже это пережил. Тоже был неродным. Но его любили. А меня – только мама. Поэтому мне важно, что ты поверила ей. Это всё, чего я хотел. Не нужно пытаться их сводить, мирить. Мне кажется, их ждёт только лишняя боль.

– Почему? – я искренне не понимаю убеждённости Леона.

Он снова смотрит мне в глаза.

– Всё просто. Правда осталась там, в прошлом. Никто не знает, как оно было на самом деле. И свидетелей не осталось. Я знаю: мама не лжёт. Она никогда не умела врать и изворачиваться. Слишком прямая и бесхитростная. Кто-то может её не понять. Осудить. Но осуждать легко, понять – сложно.

Он подбирал слова. Запинался. Пытался сформулировать мысль. Кусал губы.

– Ты можешь не объяснять, – погладила его по предплечью. – Я всё понимаю. Но мне всё же хотелось бы, чтобы и Эдгар понял. Или хотя бы простил. Через столько лет сложно – ты прав. Дадим ему время. Он поймёт.

Леон поймал мою руку и поцеловал. В раскрытую ладонь. Совсем как Эдгар. Меня словно током ударило – таким интимным показался этот жест.

– Не надо, – мягко забрала руку.

– Всего лишь благодарность за понимание, – обдаёт меня холодом далёких гор.

– Всё равно – не нужно, – прошу я и ухожу.

Нужно будить детей. Узнать, как там Синица. Я вчера была слишком занята побегом, встречей, разборками с Эдгаром и совсем забыла о подруге. А её здесь нет. Значит, она всё же отправилась в общежитие.

Проснувшаяся совесть накрывает меня с головой. Может, Эдгар её выгнал? Разозлился?.. Как бы там ни было, нужно жить дальше. И никакие ссоры не отменяют повседневных дел. Всё наладится. Я уверена. А если не уверена, значит буду воспитывать в себе позитивное мышление по системе Лины Синицы. Сейчас самое время заняться именно этим. Хоть я и не верю в Мироздание.

ла по лёгкому пути – сбыла их и удрала. С глаз долой – из сердца вон. Ты не разжалобила меня, Тая. Не нахожу я в своём сердце ей оправдания. Можешь сделать ещё один заход, чтобы убедить меня в обратном. Давай, валяй. Что ещё я должен знать о своей прекрасной матери?

Тая бледнеет. Выпрямляется. Становится словно выше ростом.

– Ты должен знать, что она у тебя есть. Многие бы за эту привилегию отдали бы не только руку. Но ты не ценишь того, что тебе дано и не отнято. Не можешь ни понять, ни простить. Слишком мало в тебе любви. Слишком ты суров и зациклился на одиночестве, неприкосновенности, защите собственного достоинства. Это не плохо. Но и не хорошо. Ну, да ладно. Что теперь об этом. И ещё есть одно. Она больна, Эдгар. Больна, но пытается справиться с болезнью. Может быть, хоть это немного смягчит тебя.

Тая проходит мимо меня. Толкает дверь. Я смотрю ей вслед, и у меня не хватает сил ни окликнуть её, ни осознать, что она только что сказала.

А ещё меня грызут сомнения. Может, я и правда слеп?.. А она права, моя маленькая мудрая жена?..

что рухнула плита в моей груди, я чуть не загнулся. Так легко стало и больно одновременно.

Глава 59

Тая

Больше не было ни Вени, ни Андрея. Были два хмурых столба с бандитскими рожами. Вежливые, как английские джентльмены.

– Не положено, – твердили они как два попугая. – Если вы хотите выйти, Таисия Дмитриевна, спросите разрешения у мужа.

Так я стала пленницей в золотой клетке. Таисия Дмитриевна. Непривычно и обидно.

Эдгару я позвонила, но телефон его – вне зоны доступа. Я не могла поехать ни в университет, ни выйти на улицу, подышать воздухом или погулять с детьми. Хорошо, что у меня не экзамен.

– Лин, где ты пропала? – подруге дозвонилась я быстро.