Тот, кто меня купил

Вот почти и вся история. Жизнь, которую прожила я и которая не коснулась тебя. Правда, которую не каждому расскажешь. Не прошу верить. Не прошу даже понять. Просто всё, как есть. Как было.

— И ты… не возвращалась к моему отцу? Настоящему? Не просила помощи? — в висках бьётся боль. Я чувствую, как устал. Будто асфальтоукладчик по мне прошёлся.

— Нет, — никогда. Ни разу. Я не видела его с тех пор, как он дал моей матери деньги на аборт, чтобы я избавилась от тебя.

— Но только слепой не увидит, как мы похожи с Леоном, — говорю я то, что мучает меня с тех пор, как я увидел брата.

Мать складывает руки на груди. Защитный жест. Словно хочет закрыться. Плечи её сжаты, спина сгорблена.

— Конечно, похожи. Ещё бы. Порода Гинцев. Леон — сын Олега. Не Славика. Славик… был очень хорошим мужем. Но так и не смог стать отцом Леону. К сожалению.

Леон. Славик. Олег. В голове всё смешалось. Противоречивые чувства рвут меня на полосы. Я не могу ей верить. Не хочу. Но, может, так и приходит правда, которую я хотел услышать?..

— Дай мне воды. Мама, — прошу, прислоняясь к стене. Закрываю глаза. Пытаюсь дышать. И до сих пор не знаю, что думать. Не знаю. Мне нужна передышка. Антракт. Опустить плотный занавес и отключиться хоть на время, чтобы переварить услышанное. Взвесить слова на весах своих чувств. Надеть её сапоги, чтобы пройти по извилистому пути.

Это непросто. Но я уже никуда не тороплюсь.

62. Эдгар

Я решил остаться. Здесь. Нашёл Ульяну и спросил, могу ли. Если бы она сказала «нет», ночевал бы в машине или в деревне — без разницы. Не хотелось никуда ехать.

— Можете, конечно. В домике с матерью. У неё как раз соседка уехала отсюда.

— Мне позвонить нужно, — беспокойный я, однако. Но без нескольких звонков просто немыслимо сейчас обойтись.

— Пусть Эльза вас выведет туда, где ловит связь.

Киваю. При всей моей усталости и опустошенности после рассказа матери, мне хочется узнать, какого рожна здесь делает Ульяна Грановская. Почему именно она — основательница этого места? У меня пазлы не сходятся. Самое время взять у неё интервью.

Но пока мать ведёт меня лесными тропами в поисках сигнала для мобильного, я решаюсь расспросить её.

— Ульяна удивительная, — рассказывает она, — у неё дар. Лечит наложением рук.

— Ты веришь в эту чушь? — кошусь на мать, пытаясь понять: она повторяет то, что говорят другие, или правда верит?

— Верю, не верю… — мать пожимает плечами. — Помогает. Может, это внушение так действует. Или место. Многим всё равно. Мы исцеляемся. Приходим в себя. Здесь же не только зависимые. Приходят люди с неизлечимыми болезнями. Слушают молитвы. Копают грядки. Просят, чтобы сестра Ульяна прикоснулась.

— И есть случаи исцеления? — хмыкаю недоверчиво.

— Есть, — улыбается она. — Не было бы — не ехали бы сюда.

Всё это в голове не укладывается. И с образом холёной Грановской не вяжется. Но вот она здесь. Красивая и даже стильная. И, судя по всему, возится с ними, опустившимися и отчаявшимися. Что так круто изменило её жизнь? Какие страдания и трагедии? Просто так никто не уходит. Обязательно должна быть причина. Не знаю почему, но мне хотелось бы услышать эту удивительную историю. Только вряд ли она расскажет.

— Когда-то она у меня брала интервью, — говорю, отводя в стороны ветви деревьев. И для себя, и для матери.

— Знаю. Я много о тебе знаю, сынок.

— Следила? — не испытываю ни раздражения, ни злости. С её рассказом словно вышел из меня дурной дух.

— Как могла, — кивает она. — Походи здесь. Может, получится.

Получается не сразу. Даю распоряжение охранникам завтра отвезти жену в университет. У неё экзамен. Больше она не убежит, я уверен. Но хочу быть спокоен всё же. Я испытываю все муки — от нерешительности до желания услышать Таин голос. Хочу и не хочу ей звонить. Она звонит сама — увидела, видимо, что телефон в зоне доступа.

— Эдгар, у тебя всё в порядке? — встревоженная, напряжённая. Одинокая. Насиделась, наверное, взаперти. Сыграет в заботливую жену сейчас. Я даю ей шанс. Жду, когда закончится беспокойство, и Тая перейдёт к настоящей причине своего звонка. Но она больше ничего не просит.

— Я задержусь. Не жди меня, ладно? Ночевать не приеду.

Уточнять, где я, не собираюсь. Месть не месть, но маленький урок.

— Хорошо, Эдгар, — и кратко, и кротко.

А затем она отключается. Раз — и я больше ни слова не успеваю вставить. И сразу настроение резко стремится к нулю. А при её голосе чувствовал приток сил. Чёрт. Я зависим от неё. Вот где зависимость. Впору попросить сестру Ульяну руки на меня накладывать. Интересно: любовь она лечит? Избавляет от жажды к одной-единственной женщине, которой я не нужен?

— Почему ты не сказал Тае, что поехал ко мне? — спрашивает мать, когда мы уже устраиваемся за столом. Нехитрая еда — каша, салат, чай с травами.