Тот, кто меня сломал

— А почему нет? Давай уедем, Карина? Начнем все с чистого листа, вычеркнем прошлое, будто его и не было. Что нас ждет тут? Ничего. Я просто существую изо дня в день, твоя жизнь не многим лучше…

— Нет, — я затрясла головой. — Это невозможно, Стас, невозможно.

— Потому что ты любишь его? Ну а дальше что? Он ведь выкинул тебя, разве я не прав? Ты ему не нужна и не была нужна. А мне не нужен никто, кроме тебя.

— И ты готов?.. — я не смогла даже договорить.

— Я готов. У меня есть деньги, не очень много, но мы как-нибудь справимся. Неужели ты сама не понимаешь: мы друг для друга единственное прибежище. Дело даже не в любви. Мы оба вывороченные наизнанку, с оголенными чувствами. Никому не нужные. Ведь когда-то мы любили друг друга. Мы можем попробовать снова. Не вернуть, я понимаю, все слишком изменилось за это время. Но просто начать сначала.

Я смотрела на Стаса в тупом онемении. Сердце сдавила боль. Он ведь прав. Во всем прав. Сейчас все кончится, вся эта история, которая создавала вокруг меня иллюзию жизни. И что будет потом? Я останусь одна, в этом городе, в другом — неважно. Я никому не нужна, и особенно Карельскому. Все, что мне останется — упиваться изо дня в день еще большей порцией боли, чем была раньше, существовать, наблюдая за жизнью со стороны.

Стас прав: мы обы одиноки, и никому наше с ним одиночество не нужно. Я посмотрела в его лицо. Да, я больше не люблю его. Да, в моем сердце поселился другой. Но все это не имеет значения. И я вдруг поняла, как страшно не хочу быть одна, не хочу гореть в своем личном аду, как сказал Стас.

— Я не предавала тебя, — прошептала, глядя на него, он нахмурился непонимающе. — То есть предала, но не по своей воле. Он грозился, что убьёт тебя. Я сильно сглупила, испугалась и согласилась вместо того, чтобы все рассказать тебе.

Стас опустил руки, отведя взгляд в сторону. О чем-то думал, периодически раздувая ноздри и хмурясь. Прошло не меньше пяти минут, прежде чем он повернулся ко мне, глядя невидящим взглядом.

— И после этого ты все равно хочешь быть с ним?

Я закрыла глаза, нервно сглотнув.

— Но ты же хочешь быть со мной.

Скопившиеся слезинки скатились по щекам вниз. Воцарилась тишина, я открыла глаза и посмотрела на Стаса. Он так и сидел, застыв в одной позе.

— Если бы я пришёл в этот год… — прошептал он, я снова закрыл глаза.

Как это вынести? Какой смысл во всех этих "если бы"? Прошлое осталось в прошлом. У нас есть сейчас. Ужасное, поломанное, болезненное. И спасать друг друга придётся именно в нем.

Стас резко подался вперёд, снова хватая мои руки. Я вздрогнула, распахнув глаза. Несколько секунд мы смотрели друг на друга, а потом я тихо спросила:

— Все ещё хочешь уехать со мной? — Он медленно кивнул. — Хорошо, — прошептала дальше. Он уставился почти неверяще, приблизил лицо. Словно надеясь удостовериться таким образом, что не ослышался. — Давай уедем.

Он немного растерялся, потом, резко вскочив, заметался по кухне. Я сидела, свесив руки плетьми. Силы покинули меня. Что-то внутри треснуло, сломалось, и я больше не могла двигаться. Пусть он все сделает, а я просто пойду за ним. Куда-нибудь подальше.

— Я сейчас… сейчас соберу немного вещей. Деньги можно будет снять потом… Документы у тебя с собой?

Я кивнула, он тоже и быстро вышел из комнаты. Ходил по квартире, шумел, я сидела, безучастно глядя в стену. Не знаю даже, сколько времени он собирался, вышел в кухню в легких брюках и футболке, с большой спортивной сумкой. Я подняла на него взгляд, Стас снова растерялся.

Бросив сумку, сел передо мной на колени, обхватив ладонями лицо, притянул ближе к себе, заставляя нагнуться, мои распущенные волосы свесились, падая ему на плечи.

— Я сделаю нас счастливыми. Я тебе обещаю. Слышишь?

Я кивнула. Не верила ему, себе не верила. Но когда он встал и потянул за руку, пошла следом.

— Купим тебе новые вещи, — бросил Стас, выезжая из двора, я снова молча кивнула.

Смотрела на город, улицы, мелькавшие за окном, и думала, правильно ли я делаю? Поддаться импульсу и действовать — это поступок Стаса, но не пожалеем ли мы оба, когда окажемся вдвоем, когда будем собирать осколки, пытаясь из них, как из пазлов, слепить хоть что-то похожее на картинку? И насколько сильным будет чувство вины друг перед другом, если у нас не получится? Настолько, чтобы не убежать, не разорвать нашу связь, а всю жизнь вымаливать друг у друга уже не нужное ни одному прощение?

Машина остановилась, я, вынырнув из забытья, тряхнула головой. Заправка.

— Я быстро, — кинул Стас, выскочив из машины, оправил на коленях брюки и пошел в сторону магазинчика.

И вот тут зазвонил мой телефон. Вздрогнув, я перевела взгляд на сумочку, не делая попыток достать его. Он замолк и начал снова, я вытащила мобильный, на экране светилось имя «Арсений».

«Не снимай, — шепнул внутренний голос, — если решила бежать от него, от себя, не снимай».

Но я поддалась слабовольно другому желанию и сняла трубку.

— Какого черта ты творишь, Карина? — он почти выкрикнул эти слова. Я облизнула пересохшие губы, чувствуя каждую трещинку.