Тот, кто меня сломал

— Так будет лучше, — сказал ему. — Тебе ведь уже все равно, отпусти нас.

— Ты в своем уме? Он убийца! Он, черт возьми, родителей не пожалел, ты о чем думаешь вообще?

Вот точно не об этом.

— Я все равно уеду.

В трубке воцарилась тишина, я слушала дыхание Арсения, а сама смотрела в зеркало заднего вида, моля, чтобы Стас еще немного задержался, а Карельский перестал молчать. И он перестал, только лучше бы я не слышала того, что он сказал дальше.

— Вы не можете быть вместе, Карина, — голос спокойный, собранный, как обычно. И от этого еще страшнее. — Не потому, что я не смогу упиваться своей местью, как ты думала. Я не поэтому поставил то условие.

— А почему же? — усмехнулась.

Не верю ему, не верю. Тишина в трубке приобрела почти осязаемость. Расползлась по коже странным предчувствием, сжала горло.

— Я не могу быть уверен на сто процентов, — устало сказал Арсений, — но скорее всего, отец Стаса… И твой отец тоже.

Я не сразу поняла смысл сказанного, но внутри что-то оборвалось. Предательская слабость накатила, сжимая тяжестью голову, забирая силы из рук, я уронила телефон на колени, они подрагивали. Схватив трубку, прижала ее к уху, вырвав остаток слов:

— …тебе объясню. Просто выйди из его машины, я прошу тебя.

Я повесила трубку, закрывая глаза. Разве такое возможно? Разве мало меня била судьба? За что, за что?

Я выскочила из машины, не соображая, что творю. Забыв закрыть дверь, бросилась на дорогу и побежала в обратную сторону так быстро, что ветер свистел в ушах. В голове билась только одна мысль: Стас меня догонит, а я не смогу, просто не смогу сказать ему правду. Неужели это правда?

Резкий шин визг заставил остановиться. Серебристый «Фольксваген» перерезал мне дорогу. Я уперлась руками в колени, пытаясь отдышаться, распущенные волосы липли к шее и лицу. Молодой мужчина, выйдя из машины, сказал:

— Карина Константиновна, я от Арсения Петровича. Давайте отвезу вас, куда скажете.

Я рассмеялась, нервно так, выпрямившись, села в машину.

— Везите домой, — сказала, глядя в окно, и назвала адрес.

Накатило тупое безразличие. Не хотелось ни думать, ни осознавать. Потом, все потом, просто забыться. Что сделает Стас, когда обнаружит, что я сбежала? Уедет? Вернется обратно? А если он придет ко мне? Как, как я скажу ему… нет, он не придет, ни за что. Мой побег говорит сам за себя. Я передумала.

На мгновенье в груди стало легко, словно я избавилась от груза. Я не хотела, не хотела ехать, но возвращаться туда, в свою жизнь, я тоже не хотела. Особенно теперь, когда от нее вообще ничего не осталось. Ничего и никого.

Машина остановилась во дворе, я молча вылезла и направилась к подъезду. Тут же открылось окно первого этажа, и выглянула соседка, та, что торгует на углу.

— Карина, — позвала полушепотом, я перевела на нее взгляд. Женщина покачала головой. — Что-то ты плохо выглядишь, не заболела?

— Не знаю, — ответила на автопилоте.

— А у нас тут такое, — зашептала она дальше. — Славку накрыли, соседа твоего, оказывается, он мужика в твоей квартире того… То есть он его в своей, а в твою перетащил потом, чтобы на него не подумали. Нет, ну ты представляешь? Он сознался. А все из-за чего? Ирка-то любовь с этим мужиком крутила.

— Да уж, — пробормотала я.

— Следователь к тебе заходил, но не застал, видать, порадовать хотел, что дело закрывают. Вот чего тут только не думали, но чтобы тихоня Ирка…

Слушать дальше я не стала, открыв дверь, поспешила к себе. Что ж, я оказалась права, Юрий Алексеевич провел работу и дошел до истины. В этот раз она восторжествовала. Только вот станет ли от этого кому-то легче — большой вопрос.

Сунув ключ в замочную скважину, крутанула его, он не двигался, нахмурившись, вытащила и потянула за ручку. Дверь была открыта, в проеме комнаты тут же показался Арсений. Я усмехнулась. Вездесущий Карельский. Мой личный дьявол, вытаскивающий из одного ада, чтобы загнать в другой.

Сейчас он смотрел на меня, хмурясь, я прошла в комнату, устало опустилась на край кровати. Арсений застыл напротив в нескольких шагах, сунув руки в карманы летних брюк.

— Как ты узнал? — спросила его, не поднимая глаз. Он вздохнул.

— Когда вы поженились, я проявил к тебе интерес. Хотел понять, как лучше тебя использовать, ну и привык знать, с кем имею дело. Покопался в прошлом твоей матери, и вот… — он немного помолчал. — Твоя мать была, скажем так, не особенно высоких моральных правил. Но Маркелов запал на нее основательно, хотел даже из семьи уйти. Только она сбежала с каким-то пареньком из области, музыкантом с сомнительными добродетелями. Через семь месяцев родилась ты, паренька тогда уже след простыл, после смерти матери тебя забрала тетка. Гипотетически, конечно, отцом мог быть залетный музыкант, но больше похоже на то, что это был Маркелов.

Арсений замолчал, я тоже молчала, глядя в пол. Можно, конечно, запариться и проверить, но не хотелось. Не хотелось даже касаться этой темы, потому что, во-первых, Арсений вряд ли бы стал разбрасываться словами, если бы не был уверен. А во-вторых… Мы ведь действительно похожи со Стасом. Темноволосые, с острыми чертами лица…