Тот, кто меня спас

Химера все это время молчал, давая нам возможность сказать последние слова. Вероятно, у этих чудовищ есть свой кодекс чести, заставляющий проявить уважение пусть к поверженному, но достойному противнику.

Но теперь он остро взглянул на меня, и я невольно отшатнулась, потому что в застывшем лице химеры, перепачканном кровью, все еще угадывались черты Вегарда. И это было так жутко…

– Все, – коротко бросил он.

Он открыл пасть, наклонился над Скайгардом и вырвал лоскут кожи с его плеча. Скай выгнулся дугой, а потом, пересиливая себя, заорал:

– Уходи, Ри! Уходи!

И я бросилась прочь, совершенно обезумев от ужаса. За моей спиной кричал Скай. Сначала «Уходи, Ри!». А потом просто кричал…

Я бежала, бежала, а потом поскользнулась и упала на спину, глядя в небо.

В небе парил стальной дракон. И какое-то время я наблюдала за его стремительным полетом. Дракон то нырял к земле, то взмывал в небеса, и быстрые движения крыльев выдавали его волнение. Дракон. Ничего необычного. Просто дракон в небе над миром людей…

– Ааааа! – завопила я, подскакивая на ноги и отчаянно размахивая руками.

Не бывает таких совпадений. Но пусть лучше я буду думать, что сошла с ума, чем лишу себя последней надежды. Старший лорд, а это был именно он, заметив меня, бросился к земле.

– Там! – закричала я, указывая на полуразрушенный дом, который, оказывается, стоял за городом, в каком-то заброшенном заросшем саду. – Скаю нужна помощь!

Дракон развернулся в воздухе и через пару мгновений скрылся в доме. Как давно он ищет нас? И как нашел? Но сейчас я была благодарна старому дракону. Никогда прежде я не была так рада его видеть.

Сама же я двинулась к дому медленно-медленно, внутри все дрожало и сжималось. Подошла, прислушалась: изнутри не раздавалось ни звука.

До боли прикусив губу, я поднялась на крыльцо и толкнула перекосившуюся дверь. У стены валялось переломанное, неподвижное тело химеры, а лорд Ньорд стоял на коленях перед сыном, почти полностью заслонив его. Однако я заметила, как ужасно изранен Скай. Всхлипнула, и свекор обернулся ко мне.

– Он поправится, – сказал он.

Только теперь я почувствовала, как затряслись ноги, и со всего размаха села на пол.

– Приляг пока и отдохни, – сказал лорд Ньорд, но я и без его приказов ни на что другое сейчас была не способна.

Иногда, открывая глаза, я видела, как старый лорд перебинтовывает Ская, слышала, как он что-то тихо говорит сыну. Потом лорд подошел ко мне, тяжело опустился рядом.

– Он спит. А как ты чувствуешь себя?

Я ничего не стала отвечать на этот глупый вопрос. Старый дракон выглядел сейчас совсем древним, усталым. Серое лицо избороздила сеть морщин, точно он постарел за это время на несколько веков.

– Вы думали, что убежали, но я сам отпустил вас. Хотел, чтобы Скай удостоверился в моей правоте. Но даже предположить не мог… Вчера почувствовал, что сердце не на месте, и полетел следом.

– Знали куда?

– Каждый дракон, если постарается, может почувствовать, где бьется сердце наследника. Я понял, где Скайгард. А он таким же образом нашел тебя.

Я удивленно вскинула брови, но потом догадалась: внутри меня сейчас билось сердце маленького дракона.

Долгое время мы молчали.

– Химеры живы, – сказала я, будто это и так не очевидно.

– Знаю, – откликнулся лорд.

– Меня кто-то хочет убить.

– И это нам тоже давно известно.

– Я так устала, – прошептала я. – Я хочу спокойно провести эти последние месяцы. Не бояться, ни о чем не думать…

Лорд склонился надо мной, и наши взгляды встретились.

– В этом я могу тебе помочь, – сказал он.

14

– Доброе утро, Ри. Доброе утро, Горошинка.

Я почувствовала прикосновение губ, потянулась навстречу, не открывая глаз. Скай взял мое лицо в ладони и нежно поцеловал щеки, веки, краешек губ, потерся носом о мою шею.

– Ты опять меня нюхаешь, – рассмеялась я, шутливо отталкивая его от себя. – Щекотно.

А потом почувствовала теплое дыхание на своем животе, уже таком круглом и славном, что его жителя можно было бы переименовать из Горошинки в Тыковку.

– Доброе утро, сын, – обратился к нему Скай и, точно дожидаясь ответа, прижался ухом.

– Что, не отвечает? – рассмеялась я. – И вообще, почему сын? Может, это будет девочка?

Вот, снова я сказала что-то не то. Никогда не угадаешь, почему в ответ на некоторые слова глаза Ская темнеют, губы сжимаются и по лицу скользит тень. Вот и сейчас он вскинул голову, глядя на меня так, словно я сообщила что-то ужасное. И следом, как это бывало уже не раз, он привлек меня к себе, обнял одновременно и нежно, и крепко. Переплел свои пальцы с моими, зарылся лицом в волосы. Он точно пытался удержать в руках песок, струящийся сквозь пальцы.

– Ну что ты? – я всегда немного пугалась в такие моменты, не понимая, что происходит. – Все ведь хорошо. Все хорошо, да?

– Да, – голос его был хриплым, словно говорить мешал комок в горле. – Все хорошо, неари.

– Опять это слово, – улыбнулась я, осторожно пытаясь выпутаться из объятий и сдувая с глаз непослушные пряди, чтобы заглянуть Скаю в глаза. – Сам придумал? Но мне нравится, можешь называть меня так, хорошо.