Тот, кто меня спас

Во время разговора с королем он сидел в кресле у камина, точно обратившись в каменное изваяние, я подумала, что он не станет прощаться. Он и теперь не поднялся, чтобы проводить. После последнего разговора отношения между отцом и сыном стали натянутыми.

– Думаю, вам хватит нескольких дней на все! – фраза звучала как приказ. – Вернитесь до конца новолуния.

Скай ничего не ответил. Поправил накидку на моих плечах, проверил, хорошо ли я застегнула «Заклинатель ветра», и мы покинули замок.

Глава 21

Мы добрались до Орлиных Крыльев за несколько часов быстрого полета. Скай торопился как мог, поднимая движением мощных крыльев настоящие вихри, которые, однако, не затрагивали меня, надежно защищенную «Заклинателем». Лишь иногда он ловил потоки воздуха, в которых можно было планировать, отдыхая.

И все же, как он ни торопился, небо постепенно стало сереть, бледный утренний свет разгонял ночную тьму. Скай поднялся выше облаков, чтобы его не заметили с земли.

Я собиралась не спать всю ночь – любоваться на небо и звезды, наслаждаясь полетом, но сон все же сморил меня. Горошинка тоже спал, убаюканный мерным движением крыльев его отца, и не толкался.

– Просыпайся, Ри, – услышала я, а после ощутила, как муж погладил меня по щеке. – Ты дома.

Я дома! Я немедленно открыла глаза, оглядываясь и не веря. Скай обернулся человеком и держал меня на руках – увидев, что я проснулась, осторожно поставил на ноги.

– Подожди, я переоденусь.

Он быстро натягивал на себя брюки и рубашку, я настояла взять их с собой. Магическая маскировка – это, конечно, хорошо, но теперь, когда я знаю, что никаких плащей на самом деле не существует, не хотелось бы, чтобы Скай явился в дом в таком виде.

Я стояла посреди тихого утреннего леса, вдыхая влажный воздух, пахнущий землей и пробуждающейся жизнью. В мире людей наступила весна. Снег почти весь растаял и только кое-где, в ложбинках, куда не дотягивались солнечные лучи, еще лежали ноздреватые, рыхлые снежные островки.

Весна. Я всегда любила это время года. Начало новой жизни, когда после долгой и темной зимы все вокруг пробуждалось, наполнялось соками, красками и светом.

Лес, где мы приземлились, принадлежал роду Арне. Скай выбрал глухой участок, заросший и заваленный буреломом, – нас никто не должен увидеть.

– Придется немного пройти пешком, но я видел сверху, что дорога недалеко.

И действительно, долго идти не пришлось. Деревья расступились, выпуская нас на дорогу, я подняла глаза и увидела красную крышу, испытав удивительное чувство узнавания и одновременно нереальности происходящего. Орлиные Крылья раньше казались мне такими величественными, а сейчас… Даже отсюда я заметила, что краска кое-где облупилась, рядом с каминной трубой расположилась заплатка из некрашеных досок. И все же это был мой дом, мое родовое гнездо. Мама, папа, Риан где-то совсем рядом. Я скоро их увижу! Сердце заколотилось быстро-быстро, и Горошинка, видно почувствовав что-то, закрутился в животе. Я охнула, прижав ладони.

– Неари? Все хорошо, родная? Ты устала, я отнесу тебя!

– Нет-нет. – Я благодарно улыбнулась, но все же отвела руки мужа, когда он пытался подхватить меня. – Я хочу сама. Все хорошо, правда!

Дом еще спал, когда мы пришли, и на наш стук словно затаился. Думаю, наш старенький привратник какое-то время вглядывался в полутьму, не веря, что кому-то понадобилось колотить в дверь в такую рань, и наверняка уговаривал себя, что стук ему померещился. Я улыбнулась, представив эту картину. Мир укутывала тишина, я стояла на пороге родного дома, словно на короткий миг зависнув между прошлым и будущим, ощущая только покой и радость.

А потом дверь отворилась и началась суматоха, ахи, объятия, поцелуи, слезы. Повсюду зажигали свечи, служанок подняли из постели, и они, растрепанные, сонные, бегали по дому, разжигая камин и готовя ранний завтрак.

Мама никак не хотела отпускать меня, гладила по руке, точно поверить не могла, что вот она я – ее Маргарита, рядом с ней. Она говорила обо всем сразу, так что я перестала вслушиваться в слова и просто позволила ее голосу окутать меня. Меня увлекли в гостиную, усадили у камина, завернули в плед. Мама прикоснулась к моему животу, как к величайшей драгоценности. Папа, я видела по глазам, был горд и счастлив. Риан смотрел на меня с нежностью, и мне вдруг показалось, что брат сильно повзрослел за эти месяцы, и приятно было осознавать, что он, оказывается, тоже скучал.

Когда я уезжала из Орлиных Крыльев, я была жутко обижена на своих родных, я считала, что они продали меня, но теперь обида растворилась. В последнее время я, похоже, научилась прощать и понимать других людей лучше, чем за всю прежнюю свою жизнь. Я знала теперь: они поступили так вовсе не потому, что были безразличны к моей судьбе, они всерьез считали, что поступают так мне во благо. Они заблуждались, но теперь это вдруг стало неважно.

Отец повелел принести вина, и вот уже у всех в руках по бокалу, даже мне накапали немного. Мама что-то оживленно говорила Скаю, а тот, приподняв бровь, смотрел на меня, точно ждал ответа. Я прислушалась.