Тот, кто меня спас

Ах, Гвен… Больше никогда не будет вкусного травяного взвара и рассыпчатого печенья к завтраку. Она была добра ко мне, пусть и не очень умна, но согревала мое сердце в самые тяжелые времена. Как бы она обрадовалась, узнав, что у нас со Скаем родилась дочка. Как бы она любила ее! Баловала, рассказывала сказки на ночь…

На глаза навернулись слезы, но я сердито вытерла их рукавом. Не время плакать! И я вдруг поняла, что лечу сейчас вовсе не драконов спасать. Я лечу, чтобы отомстить за Гвен и за всех наших слуг, которые ни в чем не были виноваты перед химерами, а те так безжалостно расправились с ними.

Внизу проносились редкие огни деревень, иногда нет-нет да мелькали пятнышки костров, разожженных путниками, остановившимися на ночлег в лесу. Кто они? Бродячие артисты? Купцы? Спят и не знают, что над их головами сейчас летят драконы. А завтра, если все получится, они проснутся совсем в другом мире…

Мы летели почти час, когда Горошинка вдруг проснулась. Мы как раз проносились над крупным городом, так что пришлось подняться выше облаков, и все равно сквозь пелену пробивалось сияние множества фонарей. Было тихо, и я не поняла, что могло ее разбудить. Вроде бы и поела недавно, но я на всякий случай расстегнула накидку, чтобы покормить ее. Агнара казалась испуганной, личико застыло, широко распахнутые глазки смотрели в темноту.

– Горошинка? – Я поцеловала ее холодные щечки. – Доченька?

«Что случилось, Ри? – услышала я в голове напряженный голос Ская. – Что с дочкой?»

«Все хорошо, – поспешила я его успокоить. – Просто ей не спится…»

Не хотелось пугать его раньше времени, но мне почудилось, что Горошинка что-то чувствует.

Вдруг ее маленькие ручки сжались в кулаки, и дочь зашлась в испуганном плаче, таком сильном, что сердце сжалось. Я ощутила, как напряглись мышцы Ская.

– Тихо, тихо, все хорошо. – Я баюкала Горошинку, укачивая на руках. – Не бойся, не бойся…

«Держись, Ри!» – крикнул Скай.

Я едва успела ухватиться одной рукой за гребень, как муж круто взмыл вверх, и другие драконы – я заметила краем глаза – тоже резко поменяли направление. А следом заметила крылатые силуэты, поднимающиеся с земли навстречу нам.

Химеры! Они тоже не таились больше: слишком многое на кону. Нас решили остановить уже на подлете. А ведь мы еще даже не приблизились к столице!

– Горошинка… – прошептала я.

Дочь безутешно плакала, но я не видела того самого серебристого сияния, что защитило нас в прошлый раз. Что, если магия сработала только единожды, в момент рождения? Что, если я напрасно погублю дочь, послушавшись короля? Скай, наверное, подумал о том же.

«Держитесь крепко!» – бросил он.

Я поняла, что он не собирается рисковать моей жизнью и жизнью дочери. Скай стал набирать высоту, пытаясь уйти от преследования. Внизу, под нами, уже завязался бой. Драконы охраняли короля, окружив его. Самоотверженно боролись, но было ясно, что рано или поздно проиграют: слишком неравны силы. Я увидела среди защитников стального дракона. Нет, мы не можем бросить его здесь.

«Скай, твой отец!»

Скай резко затормозил, и я просто физически ощутила, как он разрывается пополам. Понимает, что с женой и дочерью на спине едва ли станет полезен в бою. Однако и бросить отца на верную смерть не может.

«Улетай, – мысленно услышали мы голос старшего лорда. – Уноси Агнару и Маргариту. Они наша последняя надежда!»

Тело Ская сотрясла волна дрожи. Но вот он тяжело взмахнул крыльями. Раз, другой – и начал подниматься все выше, выше, надеясь затеряться в дымке облаков.

И все же секунды были упущены. А Нари плакала так отчаянно, что химеры услышали ее плач и вскоре заметили нас. Сразу трое отделились от стаи и быстро двинулись в нашу сторону.

«Скай!!»

«Держитесь, мои родные!»

Он мог только пытаться улететь. Мой дракон очень быстрый. Самый быстрый на свете. Но сейчас у него на спине жена и маленькая дочь… Он понимал, что нас догонят.

«Маргарита. Я люблю тебя. Я люблю вас, мои девочки!»

Его голос в моей голове стал прерывистым. Будто он…

«Скай, что?..»

…Ты задумал? – хотела спросить я, но не смогла: слишком страшно.

«Маргарита, прижми ее крепче к сердцу. Они не должна добраться до нее, до тебя… Больше этому не бывать. Я сейчас сложу крылья…»

«Скай… Скай…»

Я заплакала, обняв одной рукой крошечную дочку. Чувствовала даже сквозь овчину, как стучит ее маленькое сердечко: Горошинка заходилась в плаче… Неужели это конец? Но лучше так. Все вместе.

«Я очень сильно люблю тебя, Скай!»

Химеры окружили нас с трех сторон. Я видела, как в свете луны сверкают золотом их глаза, как блестят острые зубы. Зажмурилась. Скай на мгновение завис в воздухе. Сейчас мы камнем упадем вниз.

И тут три вещи произошли почти одновременно. Горошинка перестала плакать, так что мне на миг показалось, что я оглохла, но тут же следом химеры издали захлебывающийся вой. И тут же сквозь веки пробилось серебристое сияние. То самое, что я видела в пещере, когда родилась дочь. Неужели?

Я распахнула глаза и успела заметить, что химеры кувырком летят во тьму – крылья их словно смяла, исковеркала неведомая сила.