Тот, кто меня вернул

А потом, зайдя в офис АДа, я узнала нечто забавное о нём самом: он хотел, чтобы я интересовалась его работой. Чтобы задавала вопросы, допытывалась и злилась, не получив ответов или услышав очередную шутку про коллекцию марок Седова.

АД за мной наблюдал. За тем, как я разглядывала таблички на кабинетах, как здоровалась с проходящими работниками, как сканировала взглядом доступные документы. Ждал вопросов. Мог бы рассказать о бизнесе, как нормальный человек, провести экскурсию, познакомить с коллегами, но он мрачно вышагивал рядом. А я не задавала вопросов. Назло.

Ощущения странные. Вроде стараюсь не думать о том, что АД работает на Седова, но при этом посматриваю по сторонам. Узнать страшно, но неведение хуже.

Компьютеры с несколькими экранами, распечатки на столах. Похоже на программирование, но я ничего в этом не понимаю. Вообще.

Секретарь АДа оказалась приятной женщиной средних лет, и мы быстро нашли общий язык.

— Андрей Сергеевич велел, чтобы я вас накормила, — сообщила она, выйдя из его кабинета. — Очень строго велел, — добавила, улыбаясь.

Я даже не сразу поняла, о ком речь. Секретарь заслужила особое доверие, раз уж ей дозволено называть АДа по имени.

— Я не смею перечить Андрею Сергеевичу, — улыбнулась в ответ.

Сделав заказ, мы отправились варить кофе, и я поинтересовалась родом их работы.

— Вы лучше Андрея Сергеевича спросите, — ответила секретарь с холодком в голосе, подозревая во мне коварную шпионку, но тут же смягчилась: — У них с друзьями совместный бизнес. Мне нравится здесь работать.

Конфиденциальность на высоте, что неудивительно, так как делом заправляет АД. С его любовью к строгим правилам и дисциплине сплетники здесь не задерживаются.

Потоптавшись на месте, секретарь продолжила:

— Коллектив здесь, в основном, мужской, — она хихикнула, показывая взглядом на ряд игровых автоматов и настольный футбол в комнате отдыха. Судя по самодельным грамотам в рамках, футбольные команды делились на три лиги — высшую, первую и вторую. Всё серьёзно.

— Видели бы вы, как мужчины бьются на этих автоматах! Хотя я и сама поигрываю в бинго и однорукого бандита, — смеясь, призналась секретарь и тут же подавилась кофе, глядя на мою руку.

Несколько дней назад такая глупость, как упоминание однорукого бандита, сбила бы меня с ног, но АД сделал меня сильнее. Я стала непроницаемой для словесной ерунды, для внезапного наплыва воспоминаний. Непонятно, как ему это удалось за такое короткое время.

Секретарь отнесла АДу кофе, и я заглянула в его кабинет. Огромный, овальный, заполненный людьми. Все стены покрыты видео экранами. Камеры — инфракрасные, обычные, наружные, офисные, домашние. Десятки пунктов наблюдения, если не больше. Несколько человек спорят друг с другом, указывая на изображения, а АД стоит у дверей и смотрит на меня. Испытующе.

Картина начинает проясняться: АД отвечает за видеонаблюдение. Он привёл меня в офис не потому, что боится со мной расстаться, а с целью очередной провокации: показать, что он делает для Седова. Чтобы я увидела камеры и осознала: АД обеспечивает безопасность мужчины, который разрушил мою мечту.

Лучше бы я поехала в торговый центр. Порой знание — это беда, а незнание — счастье.

АД разглядывает меня, замечает внезапную бледность и растерянность. В его взгляде — немой посыл: «Вот, Лера, смотри и не забывай: я отвечаю за безопасность гада, который порезал твою руку. Не питай иллюзий, я — АД».

АД невозможный, противоречивый и странный мужчина. Вчера вечером он обиделся, когда я отправила его к Жене, а сегодня делает всё возможное, чтобы меня оттолкнуть.

Я отвернулась, пряча эмоции. Не собираюсь говорить о его работе, я к этому не готова. АД предупредил, что у него адский характер и адская жизнь. Он скажет, что обеспечение безопасности — всего лишь бизнес, что его ребята ведут наблюдение, а остальное их не касается. Он будет в чём-то прав, но после этого разговора я не смогу оставаться у него дома. Я нуждаюсь в АДе, но при этом заставляю себя забыть об их связи с Седовым. Притворяюсь, что АД — всего лишь случайный знакомый, подарок судьбы в трудную минуту. Очень трудную.

Полагаю, что они и в больнице навешали скрытых камер, чтобы обезопасить семейку Седовых. Не хочу об этом думать. Одна фамилия промораживает насквозь.

Пытаюсь отвлечься, но не получается. Читать новости не хочется, есть тоже. Перед глазами — сцены, в которых я разговариваю со Стасом после операции, спорю с Седовым-старшим. Остались ли у АДа записи? Даже если остались, он ни за что не позволит мне погрузиться в агонию заново пережитого прошлого. Множество бессмысленных «если бы». Если бы я осталась в подсобке, если бы не пошла на встречу в Седовым, если бы не посмотрела в его змеиные глаза…

АД защищает тех, кто раскромсал мою жизнь.

Как я могу черпать силы из человека, который защищает интересы моего мучителя?

А вдруг он ведёт наблюдение на даче? Хотя почему «вдруг». Я видела камеры, только мне и в голову не пришло, что они могут быть включены из-за меня.