Тот, кто назначен судьбой

Впрочем, это были энергии и эманации предвкушения только их четверых, остальные гости, уже хорошо принявшие, ничего такого особого не замечали, только Трофим Ильич, сидевший по другую руку от сына, перехватил эти их переглядки с Машей и, понимающе улыбнувшись, положил одобрительно руку сыну на плечо.

К вечеру засоловевшие гости принялись нестройным хором подпевать известным песням и затеяли танцы. Мужчины наперебой приглашали трех женщин составить танцевальную пару во время лирических мелодий.

Ближе к ночи гости начали разъезжаться. Обиженный жребием Аркаша получил от юбиляра в виде компенсации бутылочку фирменной наливки и, повеселев, быстренько сел за руль и все подгонял своих пассажиров. У начальства городского имелся свой трезвый водитель, все это время ожидавший их, но не садившийся за общий стол по причине особой субординации, и Степанида пару раз бегала от компании и кормила его в кухне.

Хорошо пьяненькие официальные мужики вдруг принялись навязчиво предлагать Маше ехать с ними, мол, иначе ее некому сегодня до города довезти. Маша как-то растерялась от такого напора, да, видимо, Славин ее не пригласил остаться, забыл или не успел еще, и она растерянно посмотрела сначала на Стешку, а потом перевела взгляд на него.

Василий Трофимович тут же шагнул вперед, встал рядом с ней, обнял за талию и объяснил мужикам:

– Мария Сергеевна взяла отпуск и приехала к нам погостить. Она не поедет.

Ладно. Этот вопрос разрешился как-то. Опьяневшего немного Трофима Ильича Славин проводил в гостевой домик и помог ему устроиться. Степанида с Машей взялись было убирать со стола вдвоем, но Тимофей со Славиным и Геша присоединились к ним, и дело пошло куда как быстрее.

Быстро управились впятером, хотя и все устали уже, но уборка – это дело обязательное! Оставлять ничего нельзя – лес. Любой продукт привлечет диких животных, а медведи так и вообще первыми прибегут, любят они халяву, да еще пахучую, чуть протухшую и закисшую. Так что устал – не устал, опьянел – не опьянел, лень до горла, а деваться некуда – убери все до крошки!

Но быстро и бодро справились все вместе.

И тут настал и повис над ними тонкий момент…

Геша ушел к себе в домик, попрощавшись со всеми, и… в кухне образовалась неловкая пауза.

– Маш! – взбодрила голосом тишину Стеша, откладывая кухонное полотенце на столешницу. – Идем, я тебе комнату твою покажу и все остальное. Помогу устроиться.

– Спасибо, Стеша! – поблагодарил от души Славин. – Я за суматохой этой совсем забыл разместить нашу гостью.

Маше Степанида показала все очень оперативно, буквально бегом, при этом даже спрашивать не стала, как у них со Славиным складываются отношения. Ну, во-первых, и так видно, что движуха в верном направлении имеется, а во-вторых, она лучше завтра расспросит, ибо есть у нее такое подозрение, что… ладно, не будем загадывать.

Степанида накинула куртку и вышла из дома – захотелось вдруг уединения и тишины. Девушка вернулась в беседку, подвинула стул к самой оградке, стала смотреть в темноту, слегка рассеиваемую тусклым светом лампы над крыльцом дома.

«Хороший был день, – подумала она с приятной усталостью, которая наступает после добротно сделанного дела. – И праздник получился прекрасный».

– Маша сказала, – услышала она сзади голос Славина, подошедшего совсем неслышно, – что ты ее специально пригласила, чтобы познакомить со мной? – Она рассказала, как вы разговаривали в гостинице ночью, и вдруг ты заявляешь, что я мужчина всей ее жизни и мы с ней идеальная пара. И прямо настаиваешь, что мы обязаны встретиться.

– И как? – тихо спросила она, не поворачиваясь к нему, все так же продолжая смотреть в темноту. – Я оказалась права?

Он помолчал и тихим, чуть хрипловатым, словно от сдерживаемых эмоций и волнения голосом, сказал:

– Вот так, одним своим волевым решением ты свела двоих совершенно незнакомых людей только потому, что, как ты утверждаешь, у тебя есть дар видеть и чувствовать, кто для кого предназначен. – Он снова помолчал немного. – Я не верю ни в какую мистику и в дар всякий тем более. Но сегодня я встретил женщину, которую, наверное, ждал всю свою жизнь, и четко понимаю, что никуда ее больше от себя не отпущу. Никогда. Я не знаю, что сказать и как это все оценить, понять, и я даже не представляю, как выразить тебе мою благодарность и все, что я чувствую.

Стеша встала со стула, повернулась и шагнула к нему, и Славин обнял ее и прижал к себе, как отец обнимает любимую дочь.

– Просто обещайте мне, что будете счастливы, – прошептала она ему в куртку на груди. – И сделаете ее счастливой, – и, не удержавшись, заплакала от эмоций, шмыгнула носом и усмехнулась сквозь слезы. – И родите детей, маленьких пузанчиков Славиных.

– Почему ж пузанчиков? – с улыбкой спросил он.

– Маленькие все пузанчики.

– Спасибо тебе, девочка, – прошептал Славин и поцеловал ее в макушку. – И если бог все-таки есть, то пусть он тебя благословит, бережет и охраняет.

– Пусть, – согласилась Степанида и кивнула, вышла из круга его объятий, взяла за руку двумя ладошками и тряхнула, пожимая. – Идите к ней, Василий Трофимович, она вас ждет.