Тот, кто назначен судьбой

И Тим уже отчетливо понимал, что ничего иного, кроме криминального пути, ему не светит, но так же четко Тимофей решил для себя, что раз так получилось, то он станет в криминале самым крутым авторитетом! Все! Он уже точно знал, куда шел по жизни!

И тут случилась с ним Катька.

Что-то еще оставалось и теплилось в нем человеческое, не угробленное до конца, – Тим любил дедов и жалел мать, старался помочь ей и, бывало, приходил в столовую, где она работала уборщицей после того, как ее уволили с работы, и помогал ей прибраться. Старался защитить ее, спрятать, когда у отца совсем крышу срывало и тот зверел.

Вот так однажды Тимофей пришел домой в разгар отцовского пьяного дебоша, вступился за мать и сам попал под раздачу. Тимофей уже давно привык переносить боль, синяки, травмы и побои, но в этот раз ему досталось очень сильно. Он все-таки сбежал, смог заскочить в соседний подъезд и свалился между этажами на площадке, не в состоянии больше двигаться.

Вот там его и нашла девятилетняя девчонка, внучка известной всему дому бабки Александровой. Забитая, затюканная совершенно девочка отчего-то вдруг решила ему помочь. Затащила к себе и спрятала под кроватью бабки, уехавшей на лето на дачу. И лечила его три дня.

Тимофей просто шок испытал от такой непонятной человеческой доброты и настоящего геройства – девчонка-то подставлялась сильно. Если бы соседка, что за ней присматривала, обнаружила Тимофея, Катьку бы сразу отправили в интернат.

И тогда он принял решение – она теперь его родной человек, и он берет на себя всю заботу о ней. Они одна семья. И девчонка согласилась!

Катька его спасла.

Спасла от той проторенной дорожки, на которую Тимофей встал и по которой уже шел. Он обрел смысл жизни, совсем иной смысл – быть кому-то защитником, опорой и кого-то оберегать, охранять и заботиться. И любить.

Катьку бабка заставляла ужасно много читать, и чтобы общаться и проводить вместе больше времени, пришлось начать читать и Тиму. Сначала Кошка, как он ее называл, читала ему вслух, потом он и сам стал читать и как-то даже увлекся.

Она была настолько затюканная и оторвана от жизни, что многомудрый Тимофей диву давался – как до сих пор жива? И повторял ей без конца свое основное правило жизни:

– Не хочешь, чтобы тебя съели, не надо выглядеть как еда и быть едой! Перестань быть жертвой, стань победителем!

И, переживая за нее ужасно, сам себя перевел в ее школу, подписав за родителей необходимые документы, и ходил на переменах только с ней, проверяя, чтобы поела нормально, умудрившись навешать развесистой лапши всем учителям в школе про их родство и Катькино небольшое «ку-ку» с головой, по ходу построив и учеников, пытавшихся что-то вякать, особенно старшеклассников.

А она настояла, чтобы Тим хорошо учился, боясь, что его в интернат отправят. И Тимофей начал хорошо учиться. У него была замечательная учительница по литературе, и когда она обратила внимание на то, что мальчик начитан, но как-то хаотично, то предложила помощь:

– Тимофей, я заметила, что вы много читаете. Но все подряд. Знаете, я тут составила список литературы, – и улыбнулась, увидев выражение его лица, – не той, что по программе, совсем другой. Просто когда соблюдаешь некоторую систему, гораздо легче и приятней входить в мир литературы. Попробуйте.

Она обращалась к нему на вы. Единственному из всех учеников, и он это ценил и дорожил мнением этой учительницы. И стал читать по ее списку и иногда после уроков обсуждать с ней прочитанное. Это очень многое ему дало, в первую очередь знания и умение размышлять.

Он так и жил несколькими жизнями сразу: учился в школе, занимался Катькой и ее проблемами и при этом оставался бандитской шпаной – воровал, всячески обдуривал наивных граждан, зарабатывая таким образом приличные деньги.

А тут перестройка, гласность, но что самое главное – кооперация! Вот Тим поднялся на этом современном НЭПе коммерческой вседозволенности! Что только не вытворял – тут толкануть товар, там раскрутить торговцев, тут в карты выиграть, тут стянуть у спекулянтов.

Э-эх! Хороша ты, мутная водица!

И при этом ходил каждый день в школу, учился и читал. Жил теперь в основном в одной из дедовских «берлог», оставшихся без хозяев. Несколько лет назад дедов таки поймали и выселили за сто первый километр, Тимофей к ним иногда ездит, навещает, а они оставили ему в наследство все свои «хоромы».

Распался Союз, а на следующий год Тимофей окончил школу и нырнул с головой в ту самую перебаламученную водицу в стране.

Крутился, даже на какой-то официальной работе шустрил, воспитывал Катьку и готовил ее к тому моменту, когда она останется одна.

Как только ухнуло все в стране, грязь же полезла из всех щелей, и Тим жестко, а порой и жестоко показывал ей реалии современной жизни – продажных за копейки девчонок, трахающихся в подвалах на грязных матрацах, взрослых мужиков, охочих до детей, обман и мошенничество – и учил, учил разбираться в людях, замечать мелочи, уметь постоять за себя и дать отпор.

И на следующий год ушел в армию.