Тот, кто не умеет прощать

— Нет, ни разу. Он сделал все так, как и сказал. Оставил нас с Ярославом в этой квартире, дал денег на первое время и вернулся в Тарасов. И каждый месяц мы действительно получали деньги. Этой суммы было вполне достаточно, чтобы нормально жить и растить ребенка.

— Но хоть как-то вы общались? Может быть, по телефону?

— Да, — подтвердила Лада. — Несколько раз он мне звонил, спрашивал, какие у меня планы на будущее. Я сказала, что хотела бы работать в детском саду, и он моментально все устроил. Мне позвонили из частного детского сада и предложили вакансию воспитателя младшей группы. Я и теперь работаю в этом садике и очень довольна. А Андрей Анатольевич оплатил мое заочное обучение, и я получила высшее педагогическое образование. Так что у меня теперь есть и профессия, и образование, и все благодаря ему. Все у нас с Ярославом есть, вот только…

Лада вновь ненадолго задумалась, и меня насторожило выражение ее глаз, грустное и одновременно какое-то злое.

— Официально он Ярослава так и не признал, так что по документам я мать-одиночка, — сообщила Лада.

— И он так ни разу и не приехал, чтобы посмотреть, как растет его сын? — Мне действительно было трудно в это поверить.

Лада покачала головой:

— Нет, ни разу. Сказал, что боится привязаться к мальчику. И еще просил меня никому не говорить, что Ярослав его сын. Сказал, что он очень любит свою жену Марину и всегда будет ее любить. Позже выяснилось, что после той аварии Марина больше не сможет забеременеть. Ей самой, я думаю, на это было плевать, я ведь видела, как она обращалась с Настенькой. А вот сам Андрей Анатольевич носился со своим чувством вины как с писаной торбой. А в тот раз, когда привез меня из родильного дома, и вовсе заявил, что Марина и Настенька всегда будут его единственной семьей, чтобы я это усвоила и больше ни на что не претендовала. Я тогда вспылила, все-таки родила недавно и все такое… В общем, я начала кричать, что пусть убирается к своей драгоценной Марине, раз он нас с сыном за людей не считает. А он так злобно посмотрел на меня и крикнул: «Заткнись!» Мне даже страшно стало. Тут Андрей увидел, как я вся сжалась от страха, и еще добавил, чтобы я никогда не смела шантажировать его ребенком, иначе он отберет все, что мне дал. И что никакие тесты ДНК мне не помогут, так же, как и обращение в суд. Против него я бессильна, так он сказал. Да я и сама это понимала. Я даже извинилась, он тоже извинился, что накричал на меня. В общем, расстались мы хорошо, но больше с тех пор не виделись. Он ни разу не приезжал в Самару, а я в Тарасов.

— Но теперь, когда Андрея Анатольевича уже нет в живых, вы по-прежнему не собираетесь восстановить Ярослава в его законных правах и побороться за наследство? — спросила я. — Ведь вы можете получить гораздо больше.

Лада отрицательно покачала головой:

— Нет, денег нам хватает. Теперь я, возможно, открою собственный детский сад или оставлю деньги на образование Ярослава.

— Но ведь вы можете стать совладелицей фирмы «Авторай», например, — продолжала я настаивать. — Или получить в собственность один из отелей, вы об этом не думали?

Мещерская вновь покачала головой:

— Нет. — В ее голосе слышалась непонятная решимость. — Я обещала Андрею, что никогда и никому не скажу, что Ярослав его сын. А теперь, когда Андрея не стало, как я могу нарушить волю покойного. Да это будет просто непорядочно по отношению к нему, к его памяти.

Я молчала, мысленно соглашаясь с Ладой. Да и что я могла возразить.

— Андрей столько для нас сделал, — продолжала Лада, воодушевившись. — Благодаря ему у меня теперь есть образование, профессия, перспективы. Но главное — мой сын. У него есть все, что нужно для счастливой жизни.

И с этим не поспоришь.

— Я решила, что никогда не выйду замуж, — заявила вдруг Лада. — Ни за что не стану тащить в дом мужика, лишь бы рядом были штаны. Хватит с меня… И никому не позволю издеваться над моим сыном!

Последнюю фразу Мещерская произнесла угрожающе, даже голос повысила. Со стороны могло показаться, будто это я вознамерилась издеваться над ее сыном.

Я решила поскорее сменить тему.

— Скажите, Лада, а когда вы в последний раз общались с Андреем Анатольевичем? Я имею в виду, когда вы говорили с ним по телефону?

Лада уставилась на меня, словно не сразу уловила суть вопроса.

— Да в общем-то… — Она задумалась, припоминая. — Достаточно давно, может, месяца два назад, если не больше. Он вообще редко мне звонил, раз в несколько месяцев. А мне и вовсе запретил его беспокоить, ну, я и не беспокоила. Из новостей узнала, что Андрея убили, а потом мне адвокат его позвонил… — Лада коротко всхлипнула и сразу взяла себя в руки.

Когда она вновь посмотрела на меня, ее глаза были совершенно сухими.

— Я могу вам еще чем-нибудь помочь? — Ее голос звучал глухо, а сам вопрос не оставлял никаких сомнений, что мне пора и честь знать. Ну что ж…