Тот, кто не умеет прощать

— Он-то как раз и просил меня этого не делать, — пояснил Симонов, и я заметила, что он почему-то опасается вслух называть своего друга по имени. Может, боится, что я записываю наш разговор? Осторожный тип…

— Сказал, чтобы ни к каким другим врачам я этого самого Павлова не направлял, — продолжил свои объяснения Симонов. — Чтобы сам осмотрел, и все. Ну, я так и сделал. Назначил только дополнительные обследования в том же «Асклепии», которые сам же потом и сопоставил.

— И что же показали обследования? — спросила я.

— А вот тут и начинается самое интересное! — оживился Симонов. — Ни одно из них не подтвердило онкологию. Как вы и сказали, даже рядом не стояло.

— И вы сообщили об этом Павлову?

— Нет! — Симонов усмехнулся. — Позвонил на радостях тому самому приятелю, — опять кивок в сторону смартфона.

— И что же он?

— А он предложил встретиться и поговорить, — с расстановкой произнес Симонов. — У меня как раз прием заканчивался, а он уже ждал меня в тачке своей на стоянке возле клиники. Садись, говорит, разговор есть. Ну, сели мы в тачку, выехали за город. Он мне и говорит, не отдавай, мол, Павлову эти результаты. Я, естественно, удивился, с чего бы это. А он и давай мне расписывать этого самого Павлова. Дескать, он такая сволочь, что и пробы негде ставить. Деньги нажил нечестным путем, столько хороших ребят угробил, да еще и малолеток растлевает. В общем, монстр, да и только. И что болезнь эту он заслужил.

Симонов ненадолго замолчал, я его не торопила.

— Я ему и отвечаю, что болезни-то никакой нет. Здоров твой Павлов, нервишки только слегка расшалились. А он посмотрел на меня искоса и нехорошо так усмехнулся. Это хорошо, говорит, что нервишки…

— И что же дальше? — Я украдкой бросила взгляд на часы.

— Дальше начал уговаривать, чтобы я подделал анализы и выдал Павлову заключение, что пора ему готовить деревянный макинтош. Скажи, говорит, что ему пора запасаться обезболивающими, вот-вот наступит терминальная стадия, и что время для операции он давно упустил. Ну, я сначала наотрез отказался, да если все всплывет, из клиники меня вышибут, а он все свое. Эта мразь заслужила, чтобы немного подергаться, и что это всего лишь розыгрыш, потом всегда можно будет сказать, что ошибочка вышла. И вообще, говорит, друг я ему или как? Он-то меня однажды выручил. Ну, я и согласился.

Ага, так я тебе и поверила!

— Слушайте, Симонов, — строго сказала я, — прекратите кривляться и сознайтесь, наконец, что эту услугу вы оказали за вознаграждение.

Симонов вздохнул и потер ладонями виски.

— Ну да, да, — его глаза беспокойно забегали, — не хотел я в это ввязываться, но он достал пачку денег и давай мне в руки совать. Я сначала ни в какую, а он сказал, чтобы я хоть посмотрел, сколько там. Ну, я и понял, что мне за такие деньги надо полгода в клинике безвылазно пахать. Это только обыватели считают, что в частной клинике легко работать и платят врачам до фига. Да еще у меня проблемы были, ну, в смысле, с деньгами. Долгов куча, за съемную хату платеж подошел. Ну вот и…

— Итак, вы взяли деньги и подделали результаты обследований, — резюмировала я, — а как Павлов отреагировал, узнав свой диагноз? Тот, который вы ему озвучили?

Симонов вновь потер виски.

— Ну, как отреагировал, — скривился он. — А как обычно люди в таких случаях реагируют? Молчал долго, сильно побледнел. Я боялся, что в обморок хлопнется, но нет, обошлось. Попросил провести повторное обследование, я хотел было отговорить, но он настаивал, я согласился.

— И повторные результаты вы тоже подделали? — предположила я.

— А что мне было делать? — Симонов развел руками. — Взялся за гуж…

— Скажите, а вы разве не знали, что ваш пациент — достаточно известная в городе фигура? — поинтересовалась я.

— Ну, я политикой вообще-то мало интересуюсь, — ответил Симонов после недолгого молчания. — Да и к бизнесу тоже отношения не имею. Правда, видел его пару раз по телику, он вроде бы баллотироваться собирался.

— А потом вы благодаря тому же телику узнали, что Павлов убит, — подсказала я. — Или я ошибаюсь и вы сами были на месте преступления? А, Симонов?

Уразумев, о чем именно я его спрашиваю, Симонов, казалось, лишился дара речи.

— Да… Да вы что?! — завопил он, едва обретя этот дар вновь. — Нигде я не был, я даже не знал, что его убили, пока в новостях не показали, вы что?!

— Ладно, Симонов, успокойтесь. — Я смерила перепуганного эскулапа презрительным взглядом. — Рассказывайте, почему удрали из Тарасова.

— Да он меня заставил! — Симонов хлопнул ладонью по столу. — Я в новостях по телику увидел сначала бегущую строку, что убит Андрей Павлов, видный бизнесмен и политик и все такое… Потом в интернете уже более подробно… Ну и кинулся звонить, что, мол, теперь делать? А он так спокойненько сначала отвечает, а мне-то что? Чего, говорит, всполошился?

— Ну а вы?

— Ну, я сначала ему поверил, — пожал плечами Симонов. — Думаю, действительно, чего мне дергаться, я-то здесь с какого боку. А через пару часов он сам мне позвонил и сказал, что есть разговор.

— Вы встретились, и он начал вас запугивать? — предположила я.

Симонов удрученно кивнул: