Тот, кто приходит из зеркала

– Храбрый Воин! – воскликнул он и вскочил на ноги. – Думаешь, мы не знаем, кто такой Храбрый Воин? Думаешь, мы не ожидаем его с незапамятных времён? Чтобы Лес-из-которого-не-возвращаются снова стал мирным и безопасным, – тихо добавил он. – Как бывало раньше: мирный лес, через который к нам приходили живущие по ту сторону друзья. Они приходили на праздники, а также чтобы купить у нас зерно и телят. Думаешь, мы не ждём, мучаясь каждый день, когда он наконец избавит всех от Дикого, сделавшего нас своими пленниками прямо здесь, на нашей ферме, последней свободной точке в сердце его территории?

Я кивнула. Я и сама знала, что мне трудно поверить.

– Я Храбрый Воин, – повторила я. – То есть Храбрая Воительница.

Фермер подошёл к комоду, выдвинул ящик и достал оттуда картину размером с ладонь. Картина была в раме, которую я узнала.

– Символ кузнеца! – воскликнула я и посмотрела на сучья, ветки и листья.

– Что тебе известно о кузнеце? – спросила фермерша. Но фермер не дал мне времени ответить.

– Храбрый Воин! – сказал он, держа картину прямо перед моими глазами. – Вот он! Посмотри на него хорошенько! Это Храбрый Воин, которого мы ждём! Эту картину нам оставил кузнец, когда он… – фермер вздохнул и прокашлялся, – …когда ему пришлось уйти. Это Храбрый Воин. Он избавит нас от Дикого.

Я посмотрела на картину и подумала, что так и должен выглядеть Храбрый Воин: молодой мужчина, высокий и сильный, с сияющими глазами, волевым подбородком и такими мышцами, какие бывают у пластиковых фигурок, с которыми играются мальчишки, пока они маленькие. Красивый, сильный принц: так должен выглядеть тот, кто собирается победить злодея.

И всё-таки судьба распорядилась иначе. И Храброй Воительницей оказалась я.

– Кузнец оставил нам это изображение, чтобы мы смогли распознать Воина, – сказал фермер. – И я поклялся его ждать и оказать ему любую посильную поддержку в его ужасной борьбе – даже если это будет стоить мне жизни.

– Расскажи ей почему, – сказала фермерша, и в её голосе послышалось сочувствие.

Я смотрела на фермера и ждала.

– Это было давно, – начал он и снова опустился на стул. – В те времена Дикий, как и сейчас, царствовал над всей округой: камни и вода, растения и животные – все подчинялись ему. Однако что ему никак не удавалось – так это поработить людей. Потому что у людей есть сердце.

– И они знают, что такое добро и что такое зло, – добавила я, и фермерша улыбнулась. А её супруг продолжил:

– Откуда он узнал о Символе кузнеца – никому не известно. Но слухи, что у кузнеца дар, ходили уже давно, и однажды утром, проснувшись, мы увидели над лесом чёрный дым. Мы поняли, что горит кузница, и, хотя нам не хотелось в это верить, сердцем почуяли, что именно произошло.

– Дикий напал на кузницу, – сказала я. – И украл Символ. И взял в плен кузнеца.

Кузнец кивнул.

– Мы весь день надеялись, – сказал он. – Мы ждали и надеялись. Когда наступили сумерки, мы услышали топот копыт.

– Головорезы! – прошептала я.

Фермер тяжело задышал.

– Как только стемнело, они прискакали из леса, в своих чёрных доспехах, – сказал он. – На чёрных лошадях. Но ужаснее всего был он сам. Он скакал впереди, в белых доспехах на сером коне, и это белое пятно холодом сияло во мраке – а перед ним, опутанный цепями, сидел кузнец. – Он замолчал и взглянул на жену, как будто прося о помощи. Но она молчала. – Они потребовали разрешения разбить у нас лагерь, – продолжил фермер. – На одну ночь. Они напоили своих лошадей, привязали их и разожгли костёр. Потом они улеглись спать, а их караульные сидели и пили бренди. – Он вздохнул. – Но кузнец лежал, связанный, в той темнице, куда вначале притащил я тебя. Они держали его в плену, а перед дверью выставили караул, чтобы он не сбежал.

– И что? – спросила я. – Что было дальше?

– Ты должен это рассказать, – тихо проговорила фермерша. – Должен.

Фермер решительно посмотрел мне в лицо.

– Караульные уснули, – сказал он. – Они напились, стали горланить песни, а потом уснули. Понимаешь? «Иди и освободи его! – прошептала жена. – Иди и освободи кузнеца! Сейчас вас никто не увидит!» Но я будто окаменел.

– Почему ты его не освободил? – спросила я.

Фермер опустил голову, плечи его поникли.

– Потому что мне было страшно, до ужаса страшно! – признался он. – Я боялся, что караульные проснутся и разбудят Дикого – мне было так страшно! – Он закрыл лицо руками, но через некоторое время продолжил: – «Тогда это сделаю я!» – прошептала жена. Она уже собралась идти и освободить его, но я испугался, что караульные её схватят, и удержал. И мы оба не пошли – и кузнец остался во власти Дикого.

– Мне тоже очень часто бывает страшно, – сказала я, но подумала, что это немного другой случай – когда боится девочка, которой всего десять лет и которая ростом даже ниже своих сверстников. А фермер – он же такой сильный!

– Она пыталась вырваться, – прошептал фермер, – но я её крепко держал. «Нет! Нет!» – закричала она, и караульные тут же проснулись и поняли, что она собиралась сделать.

– И что дальше? – в ужасе спросила я.