Тот, кто спасет

Я не помню, что именно происходило после того, как я убил отца. Охотники все еще были вокруг, но теперь на них нападала Греторекс с остальными нашими. Такая перемена ошеломила их настолько, что я смог уйти. Тело отца я оставил. Это было трудно, но с того момента, как я встал, а оно осталось лежать на земле, ноги просто несли меня, и все.

Я вижу впереди Габриэля и бегу к нему. Хотя по-настоящему я вижу только глаза отца, которые смотрят на меня, и гаснущие в них черные треугольники. Его вкус все еще у меня во рту. Я думаю, что меня может стошнить, но я не хочу этого, я хочу удержать все внутри.

– Натан, посмотри на меня, – говорит Габриэль. Я чувствую, как он трясет меня за руку. – Посмотри на меня!

Я делаю, как он сказал. Но я не уверен в том, что вижу. Не могу сосредоточиться.

Он что-то говорит мне. Я не понимаю. Вспоминаю слова моего отца о том, что он любил меня. А я так мало его знал. И вот теперь убил. Было столько крови. Так много крови. У меня подгибаются колени, но Габриэль не дает мне упасть и кричит:

– Натан!

Несбит бежит к нам, видит меня, останавливается как вкопанный, и говорит:

– Черт! – И я понимаю: он не знал, что мне пришлось совершить.

Греторекс и остальные тоже подходят и смотрят на меня. Я знаю, что я весь в крови: лицо, руки, грудь.

Греторекс говорит:

– Натан, оставайся с Габриэлем. Нам надо бежать. Еще Охотники на подходе.

Габриэль тянет меня за собой. Тянет за руку.

Греторекс и Самин бегут впереди меня, Клаудиа справа, Габриэль слева, очень близко.

От бега становится легче. Я начинаю понемногу приходить в себя. Но мы бежим недостаточно быстро. Охотники гонятся за нами, время от времени раздаются выстрелы. Мы прибавляем шагу, и, чем быстрее я бегу, тем лучше себя чувствую, тем больше у меня становится сил. Мы наддаем, я теперь впереди. Раздается новый выстрел и крик, я оглядываюсь и вижу, как падает Самин. Не мертвая. Габриэль замедляет шаг, останавливается, я возвращаюсь к нему. Самин в двадцати шагах за нами.

Я говорю ему:

– Продолжай бежать. Оставайся с Несбитом, я догоню.

Он качает головой:

– Нет, она мой партнер. Я обещал твоему отцу…

– Нет! Я быстрее тебя. Я успею. Беги. Если я не догоню вас через пару минут, встретимся, где договорились. Чем дольше ты будешь тут стоять, тем больше для меня опасность.

Он смотрит на меня; он знает, что я должен остаться один.

– Встречаемся там, где договорились.

– Да. Беги.

Он убегает.

Я подхожу к Самин. Фэйрборн еще у меня в руке.

Я встаю рядом с ней на колени. Пуля вошла ей в спину, но кровь течет у нее из носа и изо рта. Я говорю:

– Прости меня, Самин.

Она молчит, только смотрит на меня. Я перерезаю ей горло.

Снова кровь. Все кругом в крови. Руки у меня красные.

Я встаю. Оглядываюсь на Охотниц, убеждаюсь, что они меня видят. Среди них есть одна, она бежит в первых рядах. Я видел ее лишь однажды, мельком. Но сразу узнал. Это она, моя сестра, Джессика. Это она устроила засаду.

Я знаю, что могу их обогнать. Мой дух потрясен, но мое тело сильно, как никогда, сильнее, чем обычно. Мне не надо думать, когда я бегу. Я и не хочу думать. Просто бегу, и все. Резко сворачиваю влево и прибавляю шаг. Увожу погоню за собой, прочь от Несбита, Габриэля и Греторекс.

Красный

Не позволяй себе зацикливаться на цифрах: сколько народу уже умерло. Много. Всех и не вспомнишь. И вообще, есть много такого, о чем тебе сейчас лучше не думать. Просто иди себе вперед и иди. Потому что каждый раз, стоит тебе решить, что все, мертвецов больше не будет, как ты спотыкаешься об очередное мертвое тело. Мужчина, женщина, все – участники альянса, и все убиты выстрелом в спину.

Наконец ты спускаешься в неглубокую лощинку, куда наверняка спускались до тебя и другие повстанцы. Здесь мертвецы лежат группами, друг на друге, как будто они сдавались, но их все равно убивали на месте, многих выстрелом в голову – казнили. Ты пересчитываешь их. Единственное, что ты можешь сейчас для них сделать. Их девять.

Если бы Маркус был жив, если бы его не застрелила Анна-Лиза, многие из этих людей тоже могли быть живы сейчас. Маркус один смог бы задержать Охотников. Перебить половину, пока другие отходили бы. Так что все эти смерти тоже на совести Анны-Лизы.

Но тебе надо выбираться из этой лощины, иначе ты сам станешь покойником. Охотники еще вернутся сюда, убедиться, что они никого не пропустили.

Дождь начинает накрапывать, когда ты покидаешь эту долину и перебираешься через холм в следующую, где склоны покруче и деревья постарше. Между ними разбросаны круглые замшелые валуны, всюду растут папоротники: это прекрасное, полное зеленой жизни место. Ты садишься на землю, идти нет больше сил. Резные арки папоротников смыкаются у тебя над головой, с них падают капли дождя. Ты с силой трешь лицо ладонями. Внутри у тебя все горит. Сердце Маркуса уже отдало тебе свои Дары, но оно измотало тебя, а теперь делает с тобой еще что-то.

Ты наклоняешь голову, и с нее на землю стекает дождь, красными струйками вливаясь в грязь.