Тот, кто стоит снаружи

Тут было просторно и сухо, пахло пылью. Хлама почти не было, Гордана явно не относилась к числу людей, которые дрожат над каждой вещью, не в состоянии выбросить ни одной тряпки. Старый комод с множеством выдвижных ящиков, пара стульев, несколько коробок, старинный сундук да купленная Яной новогодняя елка – больше тут ничего не было. Яна вспомнила, как Гордана в первый день сказала, что тут хранятся вещи ее родных – все, что уцелело. Уцелело после чего? Она тогда так и не спросила, а теперь, наверное, не стоит ворошить прошлое.

Прислонив зеркала к стене, девушка спустилась вниз, в который раз пообещав себе при случае вернуться и посмотреть, нет ли чего интересного в сундуке, коробках или ящиках комода. Давно пора было сделать это, да руки не доходили.

– Я все убрала, Гордана, – тихо проговорила Яна, приотворив дверь в спальню. – Больше не о чем беспокоиться.

– Спасибо, – прошелестело в ответ.

Вечером, разговаривая с мамой, Яна рассказала ей об этом инциденте. Нина Владимировна поохала, повздыхала, как положено, посочувствовала Яне, а потом сказала:

– Помутнение, я думаю, будет только прогрессировать. Относись спокойнее, делай, что она говорит. Болезнь разрушает весь ее организм, мозг в том числе.

– Мам, ты когда-нибудь слышала, чтобы онкологические больные боялись собственного отражения?

– Наверное, это вроде психоза. Проявления могут быть разные. Она, возможно, не может принять, что становится… – Мать запнулась, подбирая слово помягче. – Что плохо выглядит, что лысеет. Все это выражается в таких вот припадках.

– Она постоянно кого-то видит, гонит, уговаривает. Знаешь, по ночам слушать ее причитания довольно-таки жутко!

Они поговорили еще несколько минут. Диалог был похож на перебрасывание мяча: Яна жаловалась и рассказывала о своих переживаниях – мать советовала потерпеть и объясняла все болезнью Горданы.

Яна понимала, что мама не может сказать ничего другого: ее задача поддержать дочь, а не распалить еще больше ее страхи. Да и вообще – что тут скажешь? К тому же мать находится за три тысячи километров!

Однако бесконечные призывы успокоиться действовали на нервы.

«Нужно попросить у доктора Милоша успокоительное», – подумала Яна, прощаясь с матерью. Когда люди помочь не в состоянии, приходится рассчитывать на помощь достижений фармацевтики.

Глава 10

Погода стояла как на заказ: сухо, солнечно, тепло. Яна ничуть не замерзла в легком кашемировом пальто. Сидела на своей любимой лавочке, смотрела на реку.

В голове и вправду прояснялось, на сердце становилось спокойнее. Что она, в самом деле, накрутила себя? Знала ведь, на что шла. Неужели думала, что быть сиделкой при умирающем человеке – сплошное удовольствие?

Смерть стоит у ворот, накрыла дом вороновым крылом. В такой обстановке чего только не померещится, какие только ужасы в голову не полезут.

Доктор Милош приехал, как и обещал – с утра пораньше. Яна проделала все обычные процедуры после пробуждения Горданы, накормила ее – та не капризничала и даже съела порцию овсяной каши, выпила вишневого соку. Доктор осмотрел Гордану, а после расположился в гостиной Яны: принес с собой какие-то книги, бумаги, сказал, что ему нужно поработать.

Девушка пообещала, что вернется затемно, и вызвала такси.

Побродив немного по улицам города, вышла на берег Дрины. После собиралась зайти в кафе, выпить кофе с пирожными, а дальше – покупки, такси, обратная дорога.

– Вы ведь русская девушка, которая живет в Црной куће?

Яна, погруженная в свои мысли, не заметила, как к ней подошли: вопрос прозвучал резко и неожиданно громко. Она стремительно обернулась и увидела стоящую возле скамейки женщину лет пятидесяти. На ней была синяя толстая куртка, вельветовые брюки и высокие ботинки. Крашеные черные волосы до плеч, смуглое лицо, глаза-черносливины. На плече у незнакомки висела объемная сумка.

– Простите?

– Напугала вас, наверное, – проговорила женщина. – Я Наталья. А вас как зовут?

– Яна.

– Как-то раз заметила вас в городе, люди сказали, вы русская, приезжая. Хотела подойти познакомиться. Но в тот раз не получилось, а потом больше и не видела. А сейчас иду с почты, смотрю – вы.

– Я в последнее время редко выхожу из дома. Продукты покупаю в поселке Добра Трешна. – Яна встала, протянула руку. – Рада с вами познакомиться, Наталья.

– Давай без церемоний, на «ты», – предложила новая знакомая, и Яна с улыбкой кивнула. – Пойдем куда-нибудь, посидим? Чего на ветру нос морозить?

Яне хотелось посидеть возле реки подольше, но отказываться было неудобно, да и пообщаться ей не помешает.

– Тут кафе есть хорошее. Там вкусно кормят, – на ходу проговорила Наталья. – Зайдем, погреемся. Замерзла?

– Да нет, сегодня тепло. В России сейчас минус двадцать.

– А я никогда на севере не жила. С Украины сама-то, из Донбасса.

– Давно тут живешь?

– Почти тридцать лет. Как вышла замуж, переехала, так и живу. Прижилась уже. Украинский и русский забывать стала. Хоть с тобой по-русски поговорю.

– Ты здесь живешь, в городе? – спросила Яна.

– Нет, в Вуковом Камене, – ответила Наталья. – Это дальше в сторону Баины-Башты.