Тот, кто стоит снаружи

После ужина я убрала со стола, вымыла посуду и ушла к себе. Но сидеть у себя не хотелось, меня потянуло в комнату к Снежане. Когда я там бываю, мне кажется, что она где-то рядом, смотрит на меня и улыбается. Я улеглась на кровать и заплакала.

Так ужасно, что Снежаны нет с нами, в сотый раз думала я. Лежала, обняв подушку, прижимая к себе ее игрушечного слоненка, вдыхала милый детский запах, который, кажется, еще не выветрился, а слезы все текли и текли. Никогда в жизни я столько не плакала, как этой весной.

В итоге сама не заметила, как заснула. А проснулась в полной темноте. За стеной звучали приглушенные голоса: родители разговаривали о чем-то. Если бы я спала у себя, то ничего не услышала бы и так бы ничего и не узнала.

– Я понимаю, что ты чувствуешь, я и сама чувствую то же самое, но что же делать? – воскликнула мама. – Мы не могли ничего изменить. Это не от нас зависело!

Они говорят о смерти Снежаны, поняла я и хотела потихоньку уйти, ведь подслушивать нехорошо. Но потом услышала следующие слова и замерла. Так и прослушала весь разговор.

– Знаю, но ты же не можешь требовать, чтобы я радовался тому, что ты натворила. Не нужно об этом говорить, прошу тебя, Милица.

– А я думаю, нужно. Сколько времени прошло, а мы молчим. Но это только уничтожает нас, наш брак. Надо поговорить, расставить все точки над «i».

Отец молчал.

– Ты всегда был рационален. И ты прекрасно знал, что мы должны это сделать.

– Сделали то, что должны, и смотреть друг на друга не можем.

– Перестань, – умоляюще проговорила мать. – Мы любим друг друга, это главное.

– Не говори сейчас о любви. Это по́шло.

– Ты думаешь, мне легко? – в голосе матери звучала такая мука, что мне и самой стало больно. – Тебя там не было! Одно дело – чужой ребенок, и совсем другое – свой собственный! Я выносила ее, я чувствовала, как она растет внутри меня, и я же должна была смотреть, как она умирает! Позволить ей умереть! Толкнуть на смерть! – Голос ее дрожал и ломался. – Я любила Снежану! Помнишь ее последний день рождения? Мы хотели, чтоб все было идеально, все для нее! Но каких усилий мне стоило дарить ей подарки, готовить ее любимые блюда и знать, что этими самыми руками я вынуждена буду убить ее, отдать ее жизнь?

Услышав эти слова, я зажала себе рот, чтобы не закричать, и прижалась к стене. «Нет, неправда», – билось в голове.

Только это была правда.

– Я видела, как она тонет, и думала об одном: это мой долг! Я обязана была сделать это – ради тебя, ради Горданы и Надии, ради нашего будущего.