Читаем Тот, кто убил лань полностью

...Наконец-то, люди, собравшиеся за торжественным столом во дворе отца Баслангура, дождались жениха и невесты. Они были достаточно вознаграждены за свое терпение. Свадьба длилась четыре дня.


Маршан Лашв.

Перевод С. Трегуба

В селении Лата в ущелье Дал жил Маршан Лашв. Был он некрасив: мал ростом и слеп на один глаз. Но храбр, отважен и силен.

Закадычным другом его был черкес Атажух Маматгерий.

Лашву исполнилось тридцать лет, когда он задумал жениться; в те времена абхазы обзаводились семьей не спеша. Лашв любил молодую красавицу Марону и уже два года считался ее женихом. Назначили день свадьбы, но за месяц до свадьбы красавица Марона отдала свое сердце другому и убежала с ним. Этим другим оказался не кто иной, как лучший друг Лашва — черкес Маматгерий.

Побег Мароны стал не только личным горем Лашва. Все его однофамильцы — члены рода Маршанов, сочли, что оскорбление нанесено им. Они всячески попрекали Маршана и требовали мести. Лашва прозвали "брошенным женихом". Позорная эта кличка закрепилась за ним надолго. Молча сносил он обиду и стал реже появляться на людях.

Но как-то ночью, не сказав никому ни слова, Маршан Лашв исчез из села.

Атажух Маматгерий хорошо знал, что Лашв будет мстить ему. Отнять невесту — тяжелое оскорбление. Маматгерий принял меры предосторожности: обнес дом высоким каменным забором.

Однако Лашву удалось ночью перелезть через высокий забор и незамеченным проникнуть в дом своего соперника. Бесшумно прошел он к спальне Маматгерия и постучал. Дверь открылась. Перед ним, в одном белье, стоял сонный хозяин дома, его бывший друг.

Маматгерий, узнав Лашва, в испуге попятился... Лашв прошел за ним в комнату — туда, где в постели лежала Марона.

— Добро пожаловать! — с нескрываемым ужасом проговорил Маматгерий.

— Посмотрим, добро ли я принес тебе, — ответил Лашв, и улыбка тронула его губы. — Прошу прощения за причиненное вам беспокойство! — обратился он к перепуганной Мароне.

— Одевайся быстрее! — приказал он Маматгерию. — Я не могу говорить с тобой, пока ты раздет.

64

Маматгерий тотчас оделся.

— Послушай, — сказал ему Лашв, — эта женщина предпочла тебя только потому, что ты превосходишь меня внешностью. — Пусть она сейчас посмотрит, кто кого превосходит силой. Условие такое: если упаду я, ты сделаешь со мной все, что захочешь. Если упадешь ты, я отрежу тебе ухо.

Долго боролся против ловкого Лашва сильный Маматгерий. Но в конце концов не выдержал и, сбитый Лашвом, упал.

Тогда он покорно встал на колени, а Лашв выхватил кинжал и на глазах у Мароны отсек ее мужу правое ухо.

— Прощайте! — сказал он с поклоном. — На этом мои расчеты с вами покончены.

И Маршан Лашв ушел.

Через несколько дней он вернулся в родное село. Родственники по-прежнему продолжали насмехаться над ним, называя "брошенным женихом".

Но теперь Лашв невозмутимо переносил все оскорбления.

Между тем Маматгерий послал своих людей в Лату, чтобы они узнали, не хвастается ли своей победой Маршан Лашв.

Черкесы приехали в Лату будто бы в гости к родственникам. Уверившись в том, что Лашв по-прежнему великодушно сносит все насмешки и хранит молчание, они возвратились к Маматгерию.

Каково же было удивление жителей Латы, когда в один прекрасный день в их село въехала большая группа всадников, и во главе их черкес Маматгерий.

Все решили, что это неслыханная дерзость. Дерзость, равная издевательству. И все ждали неминуемых кровавых событий.

Маматгерий, остановившийся у старика Тапагва Айбы, неожиданно пригласил всех мужчин села на званый обед.

Удивленные люди собрались во дворе у Айбы.

И тогда к ним вышел Маматгерий.

— Я пригласил вас сюда, — начал он, — чтобы во всеуслышание рассказать о том, как смыл с себя пятно нанесенного мною оскорбления Маршан Лашв. Уже отомстив за себя, он покорно сносил все насмешки и ни словом не обмолвился об этом. Он не кичился своей местью, ничего не говорил про меня. И вот я приехал сюда, чтобы поведать вам, как храбр и благороден ваш Лашв, как смыл он позор со всего вашего рода Маршанов.

Черкес сдернул с головы башлык и показал страшный шрам на месте правого уха.


Данакай.

Перевод С. Трегуба

Мужчин в селе не было; стояло жаркое лето, и все они ушли в горы: кто с отарами на альпийские луга, кто в лес заготовлять дрова, кто — на охоту.

Этим-то и воспользовался небольшой отряд карачи — заперевальных врагов. Незамеченным спустился он в долину и внезапно напал на беззащитное село. Разорил его, захватил пленных, табуны коней, всякое добро и двинулся обратно через горные перевалы.

В тени огромной развесистой чинары лежал абхазский юноша Данакай. Целый день провел он в горах, охотясь на оленя, и теперь, утомленный, спал крепким сном.

Славился Данакай храбростью, умом, силой и громовым голосом.

Противники наткнулись на спящего Данакая, но не узнали его. Они обезоружили юношу и, связав руки, погнали его в плен.

Данакай покорно шел в общей толпе. Перед ним предстала картина народного бедствия: плененные односельчане, тюки добра, пыль, вьющаяся столбом вслед за табунами коней... Но он молчал.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Философия символических форм. Том 1. Язык
Философия символических форм. Том 1. Язык

Э. Кассирер (1874–1945) — немецкий философ — неокантианец. Его главным трудом стала «Философия символических форм» (1923–1929). Это выдающееся философское произведение представляет собой ряд взаимосвязанных исторических и систематических исследований, посвященных языку, мифу, религии и научному познанию, которые продолжают и развивают основные идеи предшествующих работ Кассирера. Общим понятием для него становится уже не «познание», а «дух», отождествляемый с «духовной культурой» и «культурой» в целом в противоположность «природе». Средство, с помощью которого происходит всякое оформление духа, Кассирер находит в знаке, символе, или «символической форме». В «символической функции», полагает Кассирер, открывается сама сущность человеческого сознания — его способность существовать через синтез противоположностей.Смысл исторического процесса Кассирер видит в «самоосвобождении человека», задачу же философии культуры — в выявлении инвариантных структур, остающихся неизменными в ходе исторического развития.

Эрнст Кассирер

Культурология / Философия / Образование и наука