Тот, кто умрет последним

В голове Джека тут же возникла картина: Мигель поздно вечером сидит у своего компьютера, выступая в роли преследователя и общаясь через Интернет со своей бывшей женой Салли, которая находится в переговорной комнате в Африке. Она неожиданно спрашивает, как его зовут. Конечно же, Мигель не может назвать свою фамилию. Он назвал первое, что пришло в голову. Не осознавая того, что делает, Мигель напечатал имя, которое видел как отражение на экране каждый день, месяц за месяцем, каждый раз, когда подходил к компьютеру. Имя запечатлелось в его подсознании, как и в сознании Джека несколько минут назад, когда он в первый раз покидал квартиру Мигеля. Но всплыло оно в мозгу Джека позднее, когда он прочитал обратное изображение надписи на капоте машины скорой помощи: «Я-А-Р-О-К-С Ь-Щ-О-М-О-П».

– Сирап, – невольно произнес он вслух.

Внезапно Джек услышал щелчок взводимого курка и почувствовал, как к его затылку приставили револьвер.

– Не двигаться.

Голос Мигеля доносился с противоположного конца комнаты. Мигель вошел со стороны лестничной клетки, которая вела на верхний этаж к спальне. Джек не видел вооруженного человека, но понимал, что кто-то другой, а не Мигель держал револьвер у его затылка.

– Повернитесь сюда, – приказал Мигель. – Медленно. Джек повернулся. Вооруженный человек оставался позади, продолжая держать револьвер у его головы.

Теперь Джек смотрел прямо на Мигеля. Тот тоже держал его на прицеле.

– Я знал, что это были вы, – сказал Джек. – Салли один раз изменила вам, перед самой вашей женитьбой. Она призналась в этом прокурору, и это было записано на пленку. Не изменяла ли она вам и потом? Вы этого боялись, Мигель?

– Сейчас я ничего не боюсь, Свайтек.

Джек почувствовал, что револьвер у основания его черепа стал давить еще сильнее. Ему нужно было выиграть время, поэтому он продолжал говорить:

– Интересная вещь с этой видеокамерой наблюдения над спальней на чердаке вашего старого дома. На чердаке не было окон. Так что поставить камеру мог только тот, кто имел постоянный доступ в дом, тот, кто мог подниматься и спускаться, чтобы заменять пленки. Есть какие-нибудь соображения, Мигель, по поводу того, кто это был?

– Как я уже говорил в полиции, никаких соображений у меня нет.

– Думаю, это был тот, кто жил в этом доме, – продолжал Джек. Его взгляд при этом становился все более жестким. – Вы преследовали собственную жену, верно? С какой целью, Мигель? Хотели напугать ее так, чтобы она перестала изменять вам?

Мигель выдержал взгляд Джека, но его лицо выразило злобу.

– Разве это слишком большая потребность? Иметь жену, которая не обманывает тебя?

– Это не оправдывает убийства собственной дочери.

– Да, – саркастически ответил Мигель. – Этой. Реакция Мигеля подтвердила подозрения Джека.

– Возможно, я сую нос не в свои дела, но я проверил это, когда был здесь первый раз, а второй визит лишь подтвердил мои наблюдения. Среди всех фотографий в рамках, которые стоят на вашем письменном столе, на кофейном столике и висят на стенах, нет ни одной фотографии вашей дочери.

Мигель молча целился в грудь Джека.

Джек прищурился и посмотрел на Мигеля тем взглядом, который неоднократно помогал ему, когда он вел перекрестные допросы в суде.

– Это была не ваша дочь, правда, Мигель?

Револьвер в руке Мигеля едва заметно подрагивал. Мигель был взбешен.

– Вот почему вы прошли тест на полиграфе, – продолжал Джек. – Полицейские спросили вас: «Это вы убили свою дочь?» И вы ответили «нет». Это правда. Кэтрин не ваша дочь. Как это случилось, Мигель? Дочь была от любовника, с которым вступила в связь Салли перед самой вашей свадьбой?

Гримаса на лице Мигеля подтвердила справедливость слов Джека.

– Полагаете, Свайтек, что вы семи пядей во лбу? Единственный, кто догадался об этом?

– Нет, – ответил Джек. – Салли тоже догадалась. Вот почему она сказала неправду при испытании на детекторе лжи, когда ее спросили, знает ли она, кто убил ее дочь. Она не знала этого умом. Но в глубине души знала. В глубине души Сатли знала, что Кэтрин убил ее муж. Но она слишком боялась вас, чтобы назвать ваше имя.

Злобно посмотрев на Джека, Мигель опустил револьвер. У Джека мелькнула мысль о том, что его слова чудесным образом затронули какие-то струны в душе этого человека. Но Мигель сфокусировал взгляд на том, кто стоял за спиной Джека.

– Застрели его, Татум.

Джек вздрогнул. Для него это не было неожиданностью, но имя Татума, произнесенное здесь, потрясло его.

– Вообще-то, босс, – сказал Татум, – теперь твоя очередь.

– Очередь?! – воскликнул Джек. – Вы, идиоты, убиваете по очереди?

– Это начиналось не так, – проговорил Татум. – Но после того, как я сказал Мигелю, что его жену трахает Коллетти во время бракоразводного процесса, ему не терпелось размозжить голову этому хлыщу. С чем я был согласен. Пока мы имели возможность заставлять всех верить в то, что это дело рук преследователя-психа по имени Алан Сирап, мы чувствовали себя в полной безопасности.

– И чья же очередь настала, когда понадобилось совать револьвер в лицо Келси?