Тот, кто видел Бога

Все! Первичный контакт установлен. Теперь задача писаря взять телефончик тетки и, время от времени, вкрадчивым голосом интересоваться, не созрела ли она еще на установку гранитного монумента. В ходе уговоров допустимо применение таких безотказных схем как «памятник – сегодня, деньги – завтра»; «полная рассрочка на год» и т.п.

Мною же были введены в оборот схемы легкого запугивания клиента с использованием традиционных церковных праздников. Так, особенно несговорчивым, после третьего телефонного звонка я, как бы случайно приоткрывал тайну: «Значит, сейчас не будете заказывать стеллу и поребрик? Ну, смотрите… После Троицы цемент подорожает…» Иногда я говорил, что цемент подорожает после Пасхи. В особо сложных случаях я употреблял Преображение Господне и Родительскую субботу. Люди пожилого возраста умилялись: надо же, какой молодой, а все праздники знает! Те, клиенты, что моложе – проникались уважением. Я для них становился как-бы посланцем из мира, где время измеряется исключительно датами божественного толка.

Однажды, будучи совсем нетрезвым, вошел в раж и пригрозил подорожанием важного строительного материала после Иванова дня. Клиент оказался продвинутым и попытался затеять дискуссию о дохристианской Руси, но я сразу осек его, заподозрив в приношении на могилку обильных угощений. Что, безусловно, свидетельствовало о латентном его язычестве.

Но вернемся к обычному трудовому дню. Часов с десяти начинается завоз усопших. Заканчиваются захоронения обычно к обеду. Иногда, конечно, случаются сверхурочные. Бывает, что тело, к примеру, километров триста везут. Тогда могильщикам-землекопам ничего не остается, как томиться в ожидании. Особенно тяжело зимой: ну сами посудите, холодно, ранние сумерки, яму снегом засыпает… Прямо скажем, неприятно все это.

Поэтому, когда в конце ноября, дядя Паша пригласил к себе на новоселье, радости коллег не было предела. Хижина дяди Паши, как нельзя кстати оказалась на нужном участке кладбища. Более того, сердобольный дядя Паша показал всем интересующимся дупло в дереве, где отныне будет храниться ключ от постройки.

Согласно тенденциям времени, новосел пригласил на мероприятие и отца Игнатия, кладбищенского священника, дабы тот кадилом в помещении помахал.

Пьянка была знатной. Были даже танцы под группу ДДТ, итальянского певца Челентано и песню про «ягоду-малину». На шум приехал даже нелюдимый тракторист Володя и, после употребления трех стаканов водки, прочитал нам несколько стихотворений Иосифа Бродского. Это многих тронуло до глубины души, ведь никто и предположить не мог, что этому мрачному типу не чужда поэзия!

Наутро мало кто что-то помнил. В частности отец Игнатий посеял где-то кадило. «Вы не видели такую хрень, типа примуса на цепочке? Вы не понимаете! Это мой рабочий инструмент! Ну как для вас лопата…» – сокрушался батюшка. Участники новоселья у дяди Паши пожимали плечами и советовали служителю культа не парить мозг, а заказать в слесарке новую «хрень на цепочке».

Тракторист Володя обнаружил себя под утро в лифте одного из домов Купчина, зажавшим в правой руке скомканные женские трусики «неделька». Цепенея от ужаса, любитель Бродского нажал кнопку первого этажа. Тщательно осмотрев подъезд, и, не обнаружив следов борьбы и насилия, он открыл дверь на улицу. Вплотную к дверям стоял его родной трактор. Никогда еще Владимир не испытывал такого чувства нежности к этой вонючей и грязной конструкции! Нашарив под сидением «малек», он опустошил его одним глотком и тихонько тарахтя двинулся в сторону кладбища… Происхождение трусов ему впоследствии так и не удалось выяснить, даже многократно погружаясь в аналогичное состояние.

Немалая часть остальных участников мероприятия побывала в «обезъянниках» разных районов города на Неве. Мне повезло: я проснулся на своем диване.