Тот, кто виновен

Джеймс покосился на молодую женщину – на вид ей около тридцати, – но так и не понял, была ли она снова в положении или все еще не избавилась от лишних килограммов после предыдущей беременности.

– Духу? – переспросил он.

Женщина, видимо заметившая его акцент, смущенно улыбнулась и перешла на английский:

– Извините, я имела в виду, что испугалась бы и не позволила своему ребенку залезать туда.

Она указала на верхушку деревянной башни – главное притяжение детской игровой площадки на Ляйхардтсштрассе в берлинском Далеме[20]. Джой оставалось две ступени до платформы на самом верху.

– Я тоже боюсь. – Джеймс рассмеялся и посмотрел на дочку трех с половиной лет. – И даже очень. Но по сравнению с Джой ИГИЛ – отряд скаутов. Если трехлетняя террористка что-то вбила себе в голову, ее не остановить.

Джеймс стоял наготове с поднятыми руками на случай, если она поскользнется на последней перекладине в своих лиловых резиновых сапожках и сорвется вниз.

– Меня зовут Тони, – сказал Джеймс. – Мы из Нью-Йорка, – лгал он дальше, не отрывая взгляда от пятой точки Джой. – Извините, что не могу подать вам сейчас руку.

«На которой нет обручального кольца, что ты уже наверняка заметила».

– Ничего страшного. Меня зовут… Ма-а-а-аркус, ради бога, немедленно прекрати!

– Маркус? Я всегда думал, что это мужское имя, – пошутил Джеймс.

Женщина преувеличенно громко рассмеялась плоской шутке, продолжая глядеть в сторону группы детей на другом конце площадки.

– Простите, мне очень жаль, но мой старший мучитель только что пытался спихнуть какую-то девочку с качелей. Меня зовут Мэнди. Мэнди Штурм.

– Красивое имя.

– Спасибо. Вы часто сюда приходите?

Ее немного неуклюжую попытку флирта прервал телефонный звонок на сотовый Джеймса. Тот, извиняясь, пожал плечами, мол, «мне очень жаль, но это важно» – что регулярно доводило его первую жену до белого каления, – и ответил на звонок в ту секунду, когда Джой у него над головой добралась до платформы и, смеясь от радости, уползла на четвереньках из поля зрения.

– Ну как там?

Он перебежал на другую сторону башни, где была алюминиевая гора, спускающаяся в кучу осенней листвы и песка.

– Лучше и быть не могло, – сказала Виго, правая рука Джеймса в компании. – Он угнал машину вместе с женщиной-заложником.

Джеймс присвистнул и помахал рукой Джой, которая держалась за перила горки. Она, так бесстрашно вскарабкавшись наверх, сейчас вдруг не решалась съехать вниз.

Давай же, беззвучно проартикулировал он губами, и сказал Виго:

– Захват заложника?

– Да.

– Отлично. Супер! – закричал Джеймс одновременно в трубку и своей дочери, которая преодолела страх и молнией скатилась с горки.

– Санитар расположил под повязкой и в тумбочке все так, как мы хотели. Мы можем и дальше отслеживать его с помощью радиопередатчика, но это даже и не нужно.

Верно. Благодаря Иешуа они и так знали планы Макса.

– Тогда этот Макс Роде наконец сделает то, что должен, – сказал Джеймс. Его всегда забавляло, когда в фильмах гангстеры говорили метафорами, на каком-то секретном зашифрованном языке, на случай если их аппарат прослушивался полицией. Только единицы могли позволить себе собственный спутник, как их организация. Но от продуманной системы шифрования отказываться все-таки нельзя.

– Верно. Все идет так, как предвидел Иешуа, – прозвучал голос Виго.

Джеймс оглянулся, нет ли кого поблизости, и увидел, как Мэнди с трудом движется в его сторону, толкая перед собой по песку детскую коляску.

– Тогда мы достигли своей цели, – проговорил он чуть тише и одобрительно погладил дочь по голове.

– Почти. Йола все еще жива.

– Проклятье, это еще почему?

Он указал Джой на качели у входа на игровую площадку – они как раз освободились – и с любовью шлепнул ее по попке, когда девочка радостно устремилась туда.

– Чего еще ждет B. V.? – хотел он знать от Виго.

B. V. было сокращение для Bigvoice. Вообще-то Джеймс ненавидел, что его люди давали друг другу прозвища; они все-таки австралийцы, а не какие-нибудь итальянские мафиози, но эта кличка действительно подходила наемному убийце как нельзя лучше. Bigvoice был немым от рождения.

– Он ждет нашего приказа.

– Хорошо, тогда я приказываю.

Он обернулся с улыбкой, в полной уверенности увидеть за спиной Мэнди, и так оно и было. Младенец в коляске спал, сама она нервно теребила отворот пальто. Вероятно, ждала, пока Джеймс закончит разговор, чтобы сказать ему что-то еще.

– Подожди секунду. – Он отнял телефон от уха.

– Извините, Тони, я не хочу вам мешать, – немного смущенно улыбнулась Мэнди. Она была без макияжа, темные волосы до плеч не видели рук парикмахера наверняка уже несколько месяцев, но «непривлекательная» не было первым словом, пришедшим ему в голову. Скорее измученная. Последние девять месяцев лишили ее больше чем просто сна.

– Ничего страшного. – Джеймс улыбнулся сначала ей, потом спящему младенцу в коляске.