Тот, кто виновен

Живой пример тому, что не стоит судить человека по его внешнему виду. Его адвокатское бюро располагалось в самой дорогой высотке города, но тот, кто ожидал увидеть благородно седеющего адвоката в костюме, сшитом на заказ, был шокирован, когда на первой встрече неожиданно появлялся волосатый крепыш ростом метр с небольшим, в бейсбольной кепке, шлепанцах и шортах-бермудах. У Тоффи был не только своеобразный стиль в одежде (которому он оставался верен даже зимой!), но и самый большой нос, какой я когда-либо видел. Не нужно много фантазии, чтобы догадаться: школьные годы были для него настоящим адом. Учитывая все унижения и оскорбления, которые Тоффи сносил вплоть до окончания школы, можно считать чудом, что общественность знала его как звездного адвоката, а не как главного героя сообщений СМИ об обезумевшем преступнике, напавшем на нойкельнскую[15] гимназию. Прокуроры, полицейские и даже судьи побаивались его умных шахматных ходов и язвительных насмешек, которыми он одаривал всех, кто уступал его необыкновенному интеллекту. И без диплома психолога любой сторонний наблюдатель скоро понимал, что вербальные атаки Тоффи — это запоздалая месть всем идиотам, кто травил его и издевался над ним в школе.

— Что вы тут стоите и пялитесь, как корова во время колоноскопии? — Тоффи похлопал в толстые ладоши. — Хоп, хоп, хоп, прочь отсюда, домой к маме, пора обедать.

— Тоффи, пожалуйста, — взмолился я. Все внутри меня просто кричало, требуя новостей о состоянии здоровья Йолы. Я не хотел скандалов между мужчинами, тем более с налетом стервозности. — Может, главный комиссар сообщит нам сначала о…

— Нет! — Ледяной взгляд Тоффи, как и новая волна боли, вызванная моей очередной попыткой приподняться на кровати, заставили меня замолчать.

— Не перебарщивайте, — сказал Стойя. — Я просто хочу поговорить с господином Роде.

— Идите к психиатру, если вам нужно с кем-то поговорить. Он арестован?

— Нет.

— У вас есть ордер на арест?

— Я могу его получить, но…

— Отлично. А я могу испортить воздух, когда сижу в туалете.

— Вы омерзительны, — сказал Стойя. — Я никуда не уйду, пока не сниму показания.

Тоффи криво улыбнулся.

— О, Стойя, еще как уйдете. Пока у вас есть выбор: или вы вернетесь за свой Commodore C64[16] — или каким там чудом техники для борьбы с преступностью вас снабдил нищебродский городской сенат — и до конца дня сто раз напечатаете на компьютере фразу «нельзя приставать к невиновным гражданам в больнице». Или же сразу отправитесь к пункту выдачи светоотражающих жилетов. Он понадобится вам на посту регулировщика движения, куда вы попадете, как только я сообщу прессе, что, нарушая все права моего манданта, вы проникли в палату тяжелобольного пациента, чтобы принудить его к даче ложных показаний.

— Ложные показания? Какая глупость, и вы это знаете, — возмутился Стойя, правда уже не так уверенно. Спектакль, разыгранный Тоффи, возымел действие. Как это часто бывало.

Ища поддержки, Стойя перевел взгляд на Ким, но она лишь устало пожала плечами. Тогда он мрачно признал свое поражение и, не попрощавшись, покинул палату.

Самодовольная улыбка Тоффи исчезла в тот же момент, когда за полицейским с грохотом захлопнулась дверь. Зато его толстый лоб пересекла глубокая морщина.

— Разве я не предупреждал, чтобы ты не разговаривал с фараонами?

Я снова моргнул, и наконец мне удалось открыть левый глаз. В этот момент в голове у меня всплыло предупреждение другого мужчины, которое также было озвучено в больнице: «Вам ни в коем случае нельзя нарушать закон!»

Мой пульс зачастил, сердечные клапаны завибрировали со скоростью трепещущих крыльев колибри. Горло стянуло невидимой петлей, и я мог выдавить одно-единственное слово:

— Йола?

Оба подошли ближе. Ким справа, Тоффи слева.

И оба помотали головами. Я подумал о полицейских перед домом жертвы несчастного случая — губы плотно сжаты, в глазах сочувствие, которое опережает новость, которую они должны сообщить близким.

— Нет! — прохрипел я. — Этого не может быть!

Потом я услышал свое имя и снова открыл глаза, которые, видимо, успел закрыть.

Ким и Тоффи уже не качали головами. Вместо этого они почти синхронно раскрыли рот и задали мне вопрос, который вызвал у меня ощущение, как перед обмороком, только в этот раз я оставался в сознании.

— Где она? — спросили они меня. — Где, черт побери, ты спрятал Йолу?

Глава 15

— Я? — Моя голова разрывалась, словно от ударов молний, хотя я кричал не так громко, как хотел бы. — Это вы должны мне сказать! Йолу вытащили из автомобиля.

— Из автомобиля? Какого автомобиля? — спросила Ким, с трудом сдерживаясь. Глаза, губы, лоб, практически каждый мускул на ее лице нервно подергивался.

— Из «жука»! Сразу после аварии!

— После какой аварии? — спросил у меня Тоффи.

У меня отвисла нижняя челюсть. Должно быть, он шутит. Я указал на свою голову:

— Как ты думаешь, почему у меня эта повязка и я лежу в больнице?

— Это нас тоже интересует, — ответил Тоффи и посмотрел на Ким. — А еще больше — что случилось с твоей дочерью.